Дьявол трансформировался обратно в привычный образ. Провел ладонью по ее лбу и страх прошел, зубы перестали клацать.

– А грешники? – Манька с удивлением прислушалась к себе, обнаружив, что и страх, как воду, можно в нее положить, а можно вынуть.

– Не забывай, я Дьявол! Если в человеке нет праведности, я камень положу на месте его! Каждый человек уверен в своей праведности, но если посмотреть со стороны, найдется тот, кто имел человека и в хвост, и в гриву, и кого имел он! Люди не судят друг друга, чтобы не быть судимыми, но я Судья! Я сужу людей Законом. Если человек не судил и прощал нечисть, тем хуже для него. Неужели я скажу одному: ты судил, и я буду тебя судить, а второму, ты не судил, и я не буду тебя судить? Так делает тот, кто менее всего мог бы помочь человеку. Только нечисть может бояться суда. Если человек сберег землю и врос в нее корнями, никто не станет выкорчевывать его.

– А нечисть? У них ведь есть земля, не своя, но есть…

– Чужая. Свою они обливают проклятием, чтобы обречь душу на погибель. Нарисовал вампир себе имидж со стороны души, и как Дух Божий парит над собою, но сознание его мертво. Он лишь слепок его самого, который проживает его жизнь, ничего не чувствуя, ничем не загружаясь, постоянно возвращаясь в тот момент и то состояние, когда он стоял над ближним и произносил речь, чтобы быть услышанным и собой, и людьми. Но ведь его сознание никогда не прорастет в твоей земле, и там, в Аду, он уже не сможет прикрываться нарисованным имиджем из чужой земли. Будет стоять передо мной в своей земле, а там… там, Маня, там обливают душу грязью.

– А почему Баба Яга не развернула ковер-самолет? – спросила Манька, прокручивая пережитое в уме.

– Откуда я знаю?! – расмеялся Дьявол. – Ну, хорошо, знаю, но частная жизнь разве должна тебя волновать? Баба Яга готовила подарок своему зятю по случаю твоей смерти и обретении им Неба. И как, стало легче?

Манька молча согласилась, что вопрос был некорректным.

Она оглянулась, и никакого креста не увидела.

– А крест, ты его нашел? – робко спросила она, все еще находясь под впечатлением.

– Нет, я пошутил, – ответил Дьявол, ничуть не расстроившись. – Если я думаю о том самом кресте, который мне отовсюду мерещится, то он предназначен убивать вампира, а тут его перенастроили. Нонсенс! Сдается мне, что крест находится в двух местах сразу. Только так он мог шутить с тобой шутки, заставляя желать себе смерти от своей руки и бояться любого, кто мог бы убить тебя. Если кто-то всадит порцию зверя вампиру через тебя, он никогда не будет чистокровным, и где бы он ни появился, лицо убийцы начнет терроризировать встречных. У вампира в имидже одна любовь, а с убийцей разве имидж?