– Правда твоя, не молился! – дьявол протянул Борзеевичу четвертую бутылку.

За что такая честь? У нее бокал пустой, и никто не предлагает ей дополнить.

Манька нахмурилась и выглянула в окно.

Возле ее избы разорванные окровавленные тела лежали как попало, разбросанные по земле, и были их десятки, может, сотни три, тогда как возле бани трупы оборотней лежали ровненько в рядок, а иные поднимались штабелями, и по ним было заметно, что они и в самом деле умирали счастливые, особых повреждений у трупов не было, будто перед смертью зверь примирился с человеком – и счет их шел на сотни, больше тысячи.

Это что, оборотни подходили к избе-бане, понимали, что Борзеевич собой занят, некогда ему, смотрелись по очереди в зеркало и отходили, чтобы лечь и умереть?

Заметив изумленный взгляд Маньки, Дьявол и Борзеевич переглянулись, перемигнулись и продолжили свою беседу, как ни в чем не бывало. Даже бессмертный Дьявол не мог так пошутить над нечистью, которая потеряно бродила по лугу, с ужасом взирая на растерзанные трупы, которыми брезговали даже мухи. И обязательно останавливались у сложенных в ряд оборотней, удивленно вскидывали брови и снимали перед мертвыми братьями головное уборы, пытаясь понять, как такое произошло.

Манька чутко прислушалась к тому, что творится за стенами избы.

Некоторые из оборотней уже пришли в себя и, возбужденно обсуждая происшедшее, пытались выдвинуть хоть какие-то предположения.

– Еханый бабай! А я говорил, что тут не чисто! Поимели нас, ох, как поимели!

– Да ну, можно подумать… оборотни среди нас… Это что же…

– Хватит, хотя бы себе признаться честно! Ловим кого-то среди леса… Нас, выходит, поймали… Опоили сонным зельем что ли? Я вчера еще с ними пил из одного горла…

– Ты и есть оборотень, не зря от серебра шарахаешься…

– А эта не боялась? А этот? Если я оборотень, почему ты живой остался? Мы что ли их всех? Я к серебру любви не испытываю, но крестик ношу, а так любой золото поболее любит… Просто тут серебро не серебро совсем.

– Хоть кто-то что-то помнит, что тут ночью произошло?.. Или нет?

– Я чуть-чуть… Драку помню, еще стрелы летели во-о-он оттуда!

– Ты хочешь сказать, что в избе сидит некто, который шутя положил полторы тыщи человек? Эх, жалко, сначала надо было поляну-то понюхать, понять, сколько их там, а то все следы затоптали, теперь что, сиди, гадай, кто там и сколько!

– Нет, не людей… Я еще помню, драка была. Со зверями.

– Получается, что мы ими были?

– Ой, ну ладно вам, я давно об этом знаю. Со мной каждое полнолуние так, очнулась – на улице. И как раз полнолуние. Только не надо говорить, что это я их! Он помнит, что зверей тут было много.