Хардинг засмеялся.

– Неплохо, правда? – сказал Малкольм, улыбаясь. – О, мистер Дженнаро! Что, пришли меня проведать? Ну вот, теперь вы знаете, что случается, когда пытаешься «подбросить ногу»[23] в неподходящий момент. В смысле – что случается с ногой…

Дженнаро неуверенно вошел в комнату.

Хардинг сказал:

– Я ввел ему очень большую дозу морфина.

– Можете мне поверить – недостаточно высокую, – перебил его Малкольм. – Господи, ну до чего он жадный, вы не представляете! Лекарства для меня жалеет! Ну что, остальных уже нашли?

– Пока нет. Не нашли, – ответил Дженнаро. – Но я рад, что с вами все в порядке.

– И как это я могу быть не в порядке – со множественным смещенным переломом ноги, который и выглядит-то не особо аппетитно, да к тому же еще и пованивать начинает… э-э-э… довольно пикантно… Но я всегда говорил, если у человека еще сохранилось чувство юмора…

Дженнаро улыбнулся:

– Вы помните, что с вами произошло?

– Конечно, помню! – сказал Малкольм. – Вы что, думаете, человек может забыть, как его покусал тираннозавр-рекс? Ну уж нет, это я вам точно говорю – такое останется в памяти до конца моих дней. В моем случае это, возможно, будет не такой уж долгий срок. И все-таки – да, я все прекрасно помню, до мельчайших подробностей.

И Малкольм рассказал, как выпрыгнул из вездехода и побежал под дождем в джунгли и как его настиг тираннозавр.

– Черт, я сам во всем виноват – я бросился бежать, хотя зверюга была слишком близко. Но я ударился в панику. Как бы то ни было, эта тварь меня схватила.

– Как? – спросил Дженнаро.

– За корпус, – сказал Малкольм и приподнял рубашку. На туловище, от плеча до середины живота, широким полукругом тянулась цепочка воспаленных ран от зубов тираннозавра. – Он схватил меня, поднял в воздух, встряхнул – чертовски крепко, скажу я вам, – а потом просто отшвырнул в сторону. И со мной было все в порядке – я, конечно, до чертиков перепугался, но, как бы то ни было, я был почти цел, пока он не бросил меня на землю. Я сломал ногу, когда упал. А покусал он меня не очень-то и сильно. – Малкольм вздохнул: – По сравнению со всем остальным.

Хардинг сказал:

– У большинства крупных хищников челюсти не слишком сильные. Главная их сила – в мощной мускулатуре шеи. Хищник только захватывает и удерживает жертву челюстями, а треплет и разрывает ее в основном за счет движений шейных мышц. Но когда добыча такая маленькая, как доктор Малкольм, – по сравнению с тираннозавром, конечно, – хищник может только встряхивать ее и бросать.

– Боюсь, вы правы, – подтвердил Малкольм. – Не думаю, что я выжил бы после подобной потасовки, если бы этот здоровенный парень взялся за меня всерьез. Сказать по правде, он напал на меня чертовски неуклюже, словно не знал, как обращаться с дичью меньше автомобиля или, скажем, небольшого домика.