Элли сказала:

– По-моему, вы все-таки несколько преувеличиваете…

– Скажите, как выглядит через год место, где вы проводили раскопки?

– Весьма неприглядно, – признала Элли.

– Вы ведь не рекультивируете землю после раскопок, не высаживаете обратно растения?

– Нет.

– А почему?

Девушка пожала плечами:

– Наверное, на это просто не хватает денег…

– То есть денег едва хватает на раскопки, а на восстановление земель ничего не остается?

– Но мы же работаем только в пустынях…

– Да, это всего лишь пустыни… – сказал Малкольм и покачал головой: – Всего лишь мусор. Всего лишь отходы. Всего лишь побочные эффекты… Я хочу, чтобы вы поняли – ученых просто вполне устраивает такое положение вещей. Им нужен этот мусор, овраги, отходы, им нужны все эти побочные эффекты. У них просто такой способ самоутверждения. Это заложено в структуру самой науки, и постепенно это превращается в настоящее стихийное бедствие.

– Но в чем же выход?

– Избавиться от тех, кто страдает узостью мышления. Лишить их власти и влияния.

– Но тогда мы утратим все возможности…

– Да какие там возможности! – раздраженно воскликнул Малкольм. – Количество времени, которое женщины уделяют домашним хлопотам, не изменялось с 1930 года, несмотря на все технические новшества. Все эти вакуумные пылесосы, мойки-сушилки, прессователи мусора, удалители отходов, ткани, которые можно постирать и сразу надеть… Почему при всех этих усовершенствованиях у женщин уходит столько же времени на уборку дома, как во времена наших бабушек?

Элли спросила:

– Вы что, хотите повернуть время вспять?

– Нет, – ответил Малкольм. – Я хочу, чтобы люди наконец проснулись и открыли глаза. У человечества накопился четырехсотлетний опыт современных научных достижений, и нам уже пора бы научиться понимать, когда эти достижения хороши, а когда – нет. Пришло время нам всем измениться.

– Пока мы не уничтожили планету?