Идти долго не пришлось. Старейшина объяснил, как найти самый ближний к городу вход в пещеры. Он сказал, что этот вход не выведет меня никуда дальше, что он упирается в обрушившийся совсем недавно туннель. Но мне и не надо, чтобы он выходил куда-то.

Вход оказался завален песком, пришлось немного повозиться. Внутри было темно и сыро. Тишина не нарушалась ничем, кроме еле доносящегося воя песка на ветру. Стены из-за этого едва уловимо вибрировали. Я надежно замуровал вход, чтобы никто не смог нас найти. Посадил тело к стене и снял с нее ткань. Ее лицо такое спокойное. Легкая улыбка натягивала иссушенную кожу на губах. Волосы прилипли к лицу из-за слизи. Но даже она, стекающая жирными каплями из носа, глаз, ушей и рта, не могла испортить красоту моей возлюбленной.

–Вот и все, – зачем-то сказал я вслух, нарушая пещерное молчание.

Я взял ее руку и соединил ее пальцы со своими. Мне нравилось так делать прежде. Этот союз, переплетение пальцев выражало для меня нашу крепкую связь, нерушимую, и обоюдно поддерживаемую, ведь если кто-то в сплетении перестанет держать пальцы другого, перестанет гладить кожу другого, расслабит мышцы и опустит пальцы, то химия пропадет, пропадет и союз, значит, он не был таковым изначально. Пусть тела ничто теперь для нас, но я бы хотел, чтобы и они были всегда вместе, всегда рядом. Как и наши души.

Закрыв глаза, я иду ей навстречу.

Эпилог

Эпилог

-Доброе утро, – шепчет мне на ухо любимый голос. Шепчет низко, гортанно, с придыханием и легкой хрипотцой. Немного не типично для него, но приятно. Ведь я знаю, что это он.

Вот я и проснулась. Наконец-то. Сон был долгим, как мне кажется. Но продлился ли он хоть сколько то на самом деле – знает только он. Спрашивать не хочется – не имеет значения, сколько ты спал, если ты проснулся и чувствуешь себя живым, ведь так?

–Доброе утро, – отвечаю я ему, потягиваясь. Расправлять мышцы после затяжного лежания, вытягивать их в длину, а затем ненадолго застывать в таком натянутом как струна положении – удивительная сладость для организма. Особенно после хорошего сна, когда тело успело отдохнуть.

–Кстати о теле, – начала я, посмотрев на его профиль.

Он смотрел вдаль философским взглядом. Я невольно залюбовалась его прямым, мягко закругленным носиком, полной, выдающейся вперед нижней губой, четко очерченным носогубным желобком, острыми скулами и выпирающим кадыком. Потом лисьи глазки повернулись ко мне и я продолжила: – Где ты оставил тело? Надеюсь, никто не видел его?

–В пещерах. Вход замуровал. Никто не должен нас найти.