– Так точно, мой барон! – рапортовал мастер, показывая усердие.

– Элба, что говорил мой отец насчёт парламентёров?! Я не помню?! Что он там обещал?!

– Ваша милость, он обещал, что повесит любого, кто явится к нему!

– Я не понял! – показательно заорал я на него. – Мой отец велел всех вешать, а этот ко мне является и что-то требует!

Мои крики привлекли всеобщее внимание. До посланника постепенно начало доходить, что его ждёт.

– Ты не посмеешь! – прошипел неизвестный мне барон.

– Я ещё щенок, а не барон, и не мне отменять волю моего отца! – как отрезал я.

– Солдаты, завтра вас убьют! Нас больше! С нами маг! Ваша смерть – это дело времени! Убейте бастарда! Тому награда! – начал вопить посланник, пока молчаливый Гевур не пробил ему с ноги в лицо.

Ей-богу, я не ожидал такой растяжки мире, что не знает карате. Я кивнул с одобрением. Он – бывший вор и потому знает, когда надо заставить замолчать клиента…

А дальше я сказал, брякнув сгоряча фразу, которая войдёт в историю:

– Самый лучший голубь мира – это ястреб войны с подрезанными крыльями! Элба?!

– Я не понял! – начал орать в лучших традициях сержантов и десятников старик. – Барон сказал вешать, и чего вы стоите?!

Парламентёра подхватили под руки. Он ещё пытался отбиваться, но даже меча не сумел вытащить. Получил в зубы ещё раз и был скручен.

– Где вешать, ваша милость? – спросил меня не кто-нибудь, а тот, кто ещё десять минут назад обращался ко мне «сэр Ваден», а не «ваша милость» или «господин барон».

– Как тебя зовут?

– Хелми! Ваша милость! – проорал тот, кто ещё недавно на меня чуть ли не хрен клал.

– Хелми! Где мой отец велел вешать парламентёров?

– На воротах, ваша милость!

– Исполняй!

– Рад стараться! – отрапортовал Хелми, причём в этом «рад стараться» явно слышалось злорадство. Ещё бы, не каждый день крестьяне вешают баронов.