— А он у нас будет! — зло перебил Влад. — Пока его не трогаем, иначе не вернется.

— Да он и так не вернется.

От уверенности в голосе приятеля Голицын аж поморщился. Он уже и сам понял, что надо было по-другому — но обычно срабатывало и так.

— А куда он денется? — проворчал Влад. — Королевство ему не светит — с таким-то гонором! Можно делать ставки, как долго он там продержится.

— Месяца два? — предположил его приятель.

— Ты шутишь? — отмахнулся Влад. — Ему повезет, если его сегодня же оттуда не выставят. И куда ему? Не в Ковен же, в самом деле… А без ордена тут делать нечего, все возможности пролетят мимо. Он же не дурак, должен понимать…

Все еще морщась, Голицын оглядел поднявшуюся на ногу толпу, помятую и растерянную — их будто побили всех разом, наставив синяков на коленях, которые они сейчас дружно потирали.

— Ну а со спортзалом что? — спросил рядом приятель. — Пусть занимается?

— А вот зала у него не будет, — отчеканил Влад. — Уж об этом-то я позабочусь!

— Не боишься? — спросил Зорин, как только по песчаной тропинке мы втроем направились прочь от спортзала Спарты.

— Минимум треть новичков уйдут, — отозвался я. — Остальные же — стая дрессированных обезьян, причем плохо дрессированных. Потому что их плохо дрессируют. Когда до них это дойдет, претензии будут ему, а не мне.

— Хотел бы я на это посмотреть, — злорадно проворчал рядом Генка.

— Ну а его самого? — спросил шагающий с другой стороны одногруппник.

— А сам он, — ответил я, — как я понял, ничего не делает, только языком мелет. На какое-то время этой паузы хватит.

— А потом? — уточнил Зорин.

— А потом мы будем готовы.

За спинами хлопнула дверь, и раздались взбудораженные голоса. Некоторые студенты, чуть похрамывая, покидали спортзал, видимо, передумав становиться спартанцами. Так что тут я оказался прав.

Желтая тропинка, петляя среди зелени, уверенно вела нас в другой конец парка. Быстрым шагом мы шли в сторону спортзала Королевства, где уже тоже началось собрание. Зорина, как выяснилось, пригласили и туда — поэтому путь мы продолжили втроем.

— Ты правда, — он вновь повернул голову ко мне, — нигде не учился раньше?