Каждый день жизни СССР шла пусть и не всегда видимая, но, тем не менее, страшная, жестокая битва между теми, кто хотел просто нормально жить, работать, растить детей, не быть ни холопом, ни господином, и, наконец, обрел свое родное государство, — и теми, кто жаждал возвыситься над другими, решать их судьбы, отнимать у них всё, давить и душить. Новый мир, олицетворяемый Советским Союзом и странами, которые выбрали тот же путь, вынужден был постоянно преодолевать сопротивление реальных и потенциальных рабовладельцев, отражать их звериные атаки.

Предупреждали же советских людей: «По мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться». Вот и дообострялась.

Да, в этих условиях удивительным представляется даже не то, что СССР, разгромив казавшихся непобедимыми внешних врагов, пал жертвой тех, кто вонзил ему нож в спину, — тщательно замаскировавшихся червей, которые возомнили себя орденом новых дворян. На самом деле удивительно то, что страна, где впервые в истории полноправными хозяевами стали все ее граждане, продержалась столь долго. Да, долго — семьдесят с лишним лет, средняя продолжительность жизни человека.

Парижскую Коммуну, продержавшуюся 72 дня, нельзя назвать полноценным государством. Она себя защитить не смогла. Но всё же — какой прогресс...

Третья попытка — это уже, очевидно, навсегда. Будет всемирная цивилизация. Даже больше — космическая. Сверхцивилизация.

Смирнов, конечно, до этого не доживет. Он принес себя в жертву ради звездного будущего человечества. Он спокоен. Он свою жизненную миссию выполнил. Своим примером он показал всем, как надо бороться. Осудив его, подвергнув пыткам, враги совершили ошибку. Они показали, что только такой пример действенен и зажигателен.

Побед без осознанных жертв не бывает. По обозначенному им пути пойдут другие. Или те, которые уже состоят в левом движении. Или те, которые еще в него не вступили и станут революционерами позже. Те, которым предстоит всё это переосмыслить. Переоткрыть истины столетней давности: великое освобождение народа достигается лишь в такой борьбе, где обыденной нормой является потеря свободы, здоровья и жизни. Иван как историк и юрист, как марксист был убежден, что борьба, ограниченная буржуазным законом, этот закон никогда не сможет изменить, не сможет поменять один строй на другой. Более того — как только правящий класс почувствует угрозу своему положению, он эти законы ужесточит в свою пользу, в ущерб массам трудящихся.

Исключения лишь подтверждают правила — Латинская Америка, конечно, достойный пример, но до конца там, где левые пришли к власти относительно мирно и законно, социальный строй всё же не поменялся. Есть там и «качели» — череда смен правительств с левых на правые и обратно, и попытки путчей, и социальное неравенство, и постоянный экономический саботаж со стороны недодавленных имущих классов.