— О-кей.

— На подготовку к войне с Китаем... — начальник КОКСа покосился на американца, — ну, или, по крайней мере, инфраструктуры под натовско-японский контингент... сейчас потребуются огромные вложения. А экономику и так корежит от этих карантинных мер. Да, приток наверх усилился, но всё же общий базис ослабел. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы поступление благ российским владетелям оскудело, стало меньше... И при этом мы обязаны обеспечивать постоянный вывоз капитала из страны и его концентрацию в глобальном центре. А это значит, что нужно...

— Усилить обезжиривание простейших, — жестко сказал Влад. — Резервов еще много, надо активнее обдирать этот глубинный народ, месить, делать из него фарш.

— Ну, в общем, ничего другого и не остается, — согласился отец. — Не развивать же промышленность... А льготные займы? А смягчение санкций, в том числе по доступу к кредитным линиям?

Глянул на Бутчера.

— Эндрю, вы начните, а мы посмотрим, — неопределенно ответил тот.

— Значит, обезжиривать, — продолжил генерал армии. — Будем поднимать налоги, акцизы, сборы, тарифы, сокращать социальные расходы, вводить новые штрафы, изымать имущество, обязывать как можно чаще сдавать платные тесты на вирус. И цены — раз фактически все торговые сети и производители завязаны в один клубок, то дадим команду комплексно. Обоснования придумают — проблемы с производством, нехватка гастарбайтеров, внешнеэкономическая конъюнктура. Будем содействовать постоянному повышению цен на жилье кредитной накачкой, демонстративно проявляя заботу, той же льготной ипотекой, а в итоге чтобы всё только росло и росло. Средства у биомассы будем изымать в необходимом, рассчитанном заранее объеме. В любом случае, за всё заплатят нищеброды. Сейчас — деньгами, потом — кровью. А что им еще остается?

— Действительно, что? — засмеялся Скворцов. — Они не возражают. Даже если мы миллионы сделаем бомжами и выкинем из квартир без предоставления коек в общагах, это быдло, как и положено, будет лишь мычать. И мысли у него не возникнет что-то вякнуть. Значит, наше наступление на простейших ограничивается не их способностью к сопротивлению, а только лишь целесообразностью с нашей стороны. Да и какие, к черту, способности, если у них нет даже желания. Что захотим — то и сделаем, когда надо будет.

— Да! Выпьем за это! — сказал Беляков-старший.

Все трое чокнулись бокалами.

— Заодно избавили от страха тех, кто правильно осваивает средства, — напомнил начальник КОКСа. — То есть освободили от ответственности за коррупцию, если будет установлено, что соответствующий эпизод имел место вынужденно. Это значит, что государство будет решать отдельно в каждом конкретном случае, привлекать или нет.