— У нас тоже, — ответил Бутчер. — Уже подготовлены, хоть и пустуют пока, новые огромные тюрьмы, оборудованы бывшие военные базы. С вышками и колючей проволокой. Еще десять лет назад мы заготовили миллионы пластиковых гробов — на четыре трупа в одном. Мы должны подготовиться к катаклизмам.

— Или сами подготовить их, — с улыбкой сказал Влад.

— Ха-ха-ха! — отреагировал американец. — Да, господа, вставлю реплику. Вы же знаете, что разнуздывание масс пошло от просвещения. Просвещение привело к проклятому 1789-му. Да, я понимаю, эта волна и мое государство породила, хотя такие, как я, прекрасно жили бы и в лоне аристократического общества. По сути, так и есть сейчас. Мы все переплетены, вне зависимости от того, в какой стране живем — республике или монархии. Та же Сильвия... Вы, я вижу, уже успешно сошлись? — участливо и в то же время с хитринкой спросил Билл у Влада.

Тот благодарно улыбнулся.

— Спасибо, дорогой мистер Бутчер. Я ваш должник. Она просто прекрасная принцесса из сказки. Какое счастье, что всё это — не сон... И я не проснусь, а буду и дальше жить в этом раю...

— Я рад за тебя, мой мальчик. В ноябре состоится твое посвящение в пэры, а в январе — помолвка. А весной думаю уже погулять на вашей свадьбе. В принципе, мы все одна большая семья. Семья владык этой планеты. И вы ее члены. От вас лишь требуется соответствовать этому статусу — твердо и жестко править отведенной вам территорией ради наших общих интересов.

В знак согласия Беляковы молча подняли бокалы. Бутчер, увидев это, поднял свой, и все трое чокнулись.

— Так вот... Что касается просвещения, — продолжал Билл, потягивая через соломинку ледяной коктейль из виски. — Низам знания не нужны. Ум не должен цениться. Должно цениться, вернее, даже не цениться, а рассматриваться как само собой разумеющееся, только послушание власти. И стремление каждого раба занять должность старшего раба, готовность сцепиться в жестокой схватке за эту позицию. Да, у нас напрямую, через законы государства, это не запретить. Хотя ограничения, касающиеся защиты авторских прав, у нас работают более жестко, чем у вас, и закрывают доступ низам к излишним знаниям и культуре. Вам же, думаю, нужен прямой запрет на просвещение, я имею в виду несанкционированное, в обход власти, просвещение.

— Хм... — откликнулся генерал армии. — Это мысль. Запрет на несанкционированную просветительскую деятельность?

— Ну, это уж вы сами решайте, — произнес Бутчер. — Я только идею подал.

— Так... Надо подумать, — начал Влад. — То есть сперва надо вообще определить законом, что это такое, и потом — кто имеет на нее право. Только по лицензии. И за игнорирование ограничений — сначала административная, а при рецидиве уже уголовная ответственность. Ну, естественно, запретить вести просветительскую деятельность тем, кто имел отношение к экстремистской, террористической деятельности, к деятельности нежелательных в России организаций и организаций, посягающих на права граждан. Тем, кто был осужден по ряду статей, тем, кто признан иностранным агентом.