– Я безнадёжен, – под уничижительным взглядом Картера покорно признал Алексас, в бесчисленный раз поднимаясь с присыпанной снегом брусчатки внутреннего двора.

Другие колдуны упражнялись поодаль; Таша искоса наблюдала за этим, делая вид, что смотрит за тренировочными боями оборотней. И чем дольше наблюдала, тем сквернее себя чувствовала. Если вчера Алексас и Найдж бились друг против друга, сегодня Картер занялся ими лично – и лютовал не на шутку. Найдж уже выбыл из строя и отправился зализывать раны в свои покои. Алексас же вот уже добрые полчаса летал, падал, покрывался коростой, шипел от волдырей и истекал кровью, успешно поставив щит от его проклятий всего пару раз. Картер всё не торопился отпускать новичка – сам лечил очередное неотражённое проклятие и поднимал Алексаса на ноги, чтобы приступить к новому раунду истязаний. Будто находил в этом какое-то извращённое удовольствие.

…впрочем, он правда мог находить в этом удовольствие. Если вчера Кэйрмиль насплетничала отцу, что представители Венца – те же люди и нелюди, чьими стараниями на лбу его дочери красовалось клеймо, выжженное цверговым серебром. Кто летом помешал им осуществить план, к осуществлению которого они явно шли долго и упорно. Вот только зачем? С чего всё-таки Зельде так сдался Клаусхебер?..

Хотелось бы Таше думать только об этом. Не о грядущей охоте. Не о ночном кошмаре – или дамнар его знает, чем этот разговор был.

– Удивлён, что Венец держит у себя столь слабых колдунов. – Казалось, это яд в голосе Картера концентрируется облачками, тающими в морозном воздухе. Он говорил тихо, чтобы не услышали другие колдуны, но слух оборотня всё равно различал слова. – Не суметь поставить щит против формулы Недикори…

– Я очень прилежно учусь, – сказал Алексас, утирая нос. На его бледной ладони осталось кровавое пятно. – Но всё никак не выучусь. Впредь буду ретивее стремиться к вершинам.

…стой Таша не так далеко, она посоветовала бы Алексасу быть самую чуточку прилежнее. И смирнее. Она слишком хорошо помнила: когда в своё время не осаживали Джеми, тот вполне способен был забыть как чувство меры, так и здравую оценку своих возможностей.

А потом Картер впервые за долгое время отвёл взгляд от Алексаса – и встретился глазами с ней, издали наблюдавшей за поединком.

– Думаю, в моих силах придать вам ретивости, – произнёс колдун, прежде чем крикнуть: – Таша-лэн, не соизволите подойти?

Пересекая несуразно огромный двор (противиться было бы подозрительно), Таша уже знала: ничего хорошего её не ждёт. Их обоих не ждёт.