«Ты говорил, что вытащишь меня из темноты!»
«Ты говорил, что вытащишь меня из темноты!»
«Разве после ты не вернулась обратно?»
«Разве после ты не вернулась обратно?»
…и он смеялся. Каждый раз, когда говорил с ней в черноте. Иногда просто интересовался, как дела. Иногда задавал другие вопросы. Поначалу она не отвечала: просто кричала и пыталась приблизиться, чтобы сделать с ним… что-нибудь.
…и он смеялся. Каждый раз, когда говорил с ней в черноте. Иногда просто интересовался, как дела. Иногда задавал другие вопросы. Поначалу она не отвечала: просто кричала и пыталась приблизиться, чтобы сделать с ним… что-нибудь.
Потом, когда поняла, что это бесполезно, продолжила кричать, но теперь – в ответ.
Потом, когда поняла, что это бесполезно, продолжила кричать, но теперь – в ответ.
– Мы уже близко, – говорит Лив, мстительно сжимая кулачки.
– Мы уже близко, – говорит Лив, мстительно сжимая кулачки.
– Так и есть. Вы пошли по ложному следу, но моё вмешательство вернёт Арона на верный путь.
– Так и есть. Вы пошли по ложному следу, но моё вмешательство вернёт Арона на верный путь.
– И когда мы убьём Зельду, настанет твоя очередь.
– И когда мы убьём Зельду, настанет твоя очередь.
– Какая кровожадность. – Он снова смеётся. – Я в девять лет таким не был.
– Какая кровожадность. – Он снова смеётся. – Я в девять лет таким не был.
Музыка потихоньку стихает – и Лив понимает: скоро она вернётся в свет.
Музыка потихоньку стихает – и Лив понимает: скоро она вернётся в свет.
– Ты не веришь мне?
– Ты не веришь мне?