Нэю тоже. Он окинул взглядом боевую дугу союзной эскадры. «Походный порядок… О Творец Рек, этот порядок в дюйме от бардака!» Отставшие корабли старались не потерять строй. Несколько фрегатов занесло на подветренную сторону. Канонерские ладьи словяков, скучившись, гребли на обоих концах дуги, растянувшейся по Реке на две мили.

По курсу смешанной эскадры, на складке горизонта, скапливались черные корабли. Длинная грязная полоса, которую было видно без зрительных труб. Неприятель готовился к бою. «Они на ветре, – подумал Нэй, – а значит, решают, где и когда влепить нам по морде».

Разведчики – юркие куттеры и тендеры – сновали между эскадрами, высматривали и вынюхивали. Бригантины мотались вдоль строя, повторяя распоряжения адмирала Крэдока. Флагманский корабль шел посередине дуги – большой драгоценный камень, потускневший от страха.

Лидс захлопнул трубу и покачал головой. Нэй был согласен с безмолвной оценкой капитана: союзная флотилия угодила в переплет. «Нам подфартит, если начнется шторм, нет, лучше ураган! Тогда появится надежда на ничью». Нэй положил руку на эфес шпаги – жаль, что война больше не честная схватка между храбрецами, а грохот, хаос и кровавое месиво, – другой поправил шляпу с пером; волосы были забраны на затылке в такотскую косичку.

Нэй был приписан к «Ковчегу» в качестве второго помощника капитана, как и другие придворные колдуны на других кораблях герцогской флотилии. Не обремененные вахтами, колдуны – те, кто смог подняться на борт, – имели иные обязанности. Вернее, одну обязанность.

Лита, ученица Георга Нэя, шла на трехпалубной «Тимингиле»: красно-синие полосы на мощном корпусе, оливковые мачты, терракотовые бак и твиндек – на терракотовом не так заметны пятна крови. Нэй уговаривал Литу остаться на берегу, в Оазисе, во дворце с Алтоном, возглавившим личную охрану герцога, но та уступила лишь в малом: согласилась на компанию Вийона.

Нэй поднял руку и коснулся пальцами сюртука, слегка оттопыренного на груди переговорной раковиной, нащупал через атлас выросты овального устья. Расстегнуть две верхние пуговицы, поднести спираль ко рту, позвать Литу, услышать ее голос – желание было столь велико, что он уронил руку, пальцы крепко сжали эфес шпаги.

Форштевень «Ковчега» рассекал волны: гребни с серым загривком и черные впадины. Гнулись, постанывая, реи. Корабли эскадры выстраивались в боевой порядок.

Нэй рассматривал рассыпавшуюся армаду изгнанников: линейные корабли и клиперы, наверняка купленные у Вагланда («эти заготовители дерева играют на обе стороны»); пиратские бригантины и баркалоны; галеры падальщиков – длинные, стройные, похожие на опасную рептилию, они шли на гребле, с взятыми на гитовы латинскими парусами.