— Старый вещь… Чудо… Немного сила… Нам нужно… Мы их собирать и копить… Учиться… Чтобы стать умнее… Мудрее… Лучше… Ценность… Для меня… Для мой племя… Для всех…

— Понимаю тебя. Могу отдать все. Мне они ни к чему. Но в обмен.

— Готов дать цена… Говорить…

Я помедлил и сказал:

— Мне нужна еда.

— Мясо… Рыба… Грибы…

— Это не то, что мне нужно. Необходимо живое существо.

Скоу засуетился и забегал. Он сделал вокруг меня три круга, замер и поймал мой взгляд. После чего сказал:

— Знать, что тебе дать… Мочь это дать… Ты ждать… Еда быть…Живой… Только для тебя… Дать мне ценность…

Артефакты лежали в чистой тряпице, в которую раньше я заворачивал сухари и хлеб. Сомневаться не стоило. Мне с зачарованных серебряных колец пользы нет, и я отдал узелок с артефактами скоу. Он его схватил, а затем протянул руку к браслету — навигатору.

— А это на обмен не идет, — остановил я его. — Моя вещь.

— Понимать… — скоу отступил и добавил: — Ждать… Моя не стоять… Вернуться быстро…

— Давай.

Старейшина ушел вслед за своими сородичами. Я остался один, хотя понимал, что за мной продолжают наблюдать. Пусть смотрят. Меня это не трогало, и я стал перебирать содержимое рюкзака дальше.

Есть одежда, разгрузка и плащ — палатка. Я не замерзаю и мог бы ходить босиком. В моем нынешнем облике это нормально. Но брюки и ботинки я все еще носил, а остальное уже ни к чему. Можно выбросить и оставить только разгрузку, плащ — палатку и то, что на мне надето.

Оружие и боеприпасы: автомат АКМС, пистолет «макарова», стальной кинжал и зачарованный клинок, РПО, полтора килограмма тротила, детонаторы, две гранаты Ф-1 и примерно триста пятьдесят патронов. Несмотря на когти, я в состоянии стрелять. Следовательно, оружие могло пригодиться.

Аптечка. В ней обезболивающие таблетки и бинты, мази и стимуляторы. Зачем они мне? Хотя пусть аптечка останется.

Осмотр рюкзака был окончен. Я затянул горловину, прислушался к внутренним ощущениям и понял, что чувство голода растет. Сдерживаться с каждой минутой становилось сложнее. Голод он разный бывает. Одно состояние, когда это чувство нарастает постепенно и можно отвлечься, поспать или забыться. Тогда голод отступает. А бывает иначе, когда желудок требует: «Дай! Дай! Дай!». Вот у меня как раз было именно это состояние, но я терпел. Скоу обещал пищу и он не настолько глуп, чтобы пытаться меня обмануть.

Минуты тянулись медленно. Мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не выдавать свою нервозность. И, наконец, старейшина вернулся. Он был не один. За собой на веревке старик вел другого скоу, мелкого, худого и послушного.