– Что?

Я догадывалась… По тому, как Ферн гладила свою метку, когда думала, что никто не смотрит; по тому, как дрожали ее веки, стоило ей услышать имя Гидеона; и даже по тому, как она задерживала дыхание в присутствии Коула, избегая смотреть ему в глаза вопреки своему бесстыжему нраву. По всему этому я уже давно догадалась, что она ничего не знала о Гидеоне – ни о том, что он в психиатрической лечебнице, ни о том, что он вообще жив.

От услышанного с Ферн мигом сползло все притворство, точно кожура с томатов, ошпаренных кипятком. Она спустила ноги на ковер и выпрямилась. Еще секунду назад Ферн выглядела злорадной, обиженной жизнью стервой, какой и являлась; но вот она снова маленькая, нуждающаяся девочка, глядящая на меня широко распахнутыми глазами и мяукающая, как котенок:

– Гидеон жив?.. Но он ведь… – Ферн опустила глаза на метку, превратившуюся в бледный шрам и могильный камень, так и не сумев договорить.

Любовь – вот оно, лучшее лекарство. И лучшее наказание.

Двери чайного зала со скрипом закрылись за моей спиной. Выйдя в коридор, я привалилась спиной к стене и с удивлением посмотрела на свои руки. Минуточку…

Озадаченная, я робко повела пальцем по воздуху: следуя моей воле, вдоль коридора поехало кресло. Телекинез. Значит, не показалось. Магия все еще со мной. Но почему, если ее прародительницы и источника больше нет?

– Тюльпана, Диего! – позвала я и, чувствуя, как внутри затеплилась надежда, ворвалась в гостиную.

К моему разочарованию, там никого не оказалось. Как не оказалось и тела Морган, распластанного на полу. Меня встретили лишь лужи крови, превратившие черное дерево в красное, и дорожка из бордовых капель, ведущая к дверям во внутренний двор. Параллельно им по идеальной прямой шли кровавые отпечатки знакомых туфелек.

– Пожалуйста, отпусти его!

Этот крик отрезвил меня, как пощечина, ведь принадлежал он Коулу. Схватив пальто с вешалки и нечаянно опрокинув ее, я быстро завернулась в шерстяную ткань вместо сброшенного одеяла и вылетела на улицу босиком. Ступни утонули в снегу, и я увидела, что точно так же весь холм Шамплейн утонул в хаосе. Зеленый фургон гудел, заведенный, но так и не сдвинулся со своего парковочного места у кромки леса. За его рулем никого не было. Джефферсон лежал возле, практически под колесами, придавленный к земле пыхтящим Сэмом, а Коул стоял рядом с обнаженным навахоном в руках. Из его рта валили клубы пара, кудри растрепались, падая на лоб, но защищался он вовсе не от Исаака… Ведь Исаак стоял рядом – снова человек, причем такой же напуганный, как и все остальные. Тюльпана свешивалась с веранды через перила, удерживая Диего на месте за шиворот окровавленной футболки, чтобы не дать ему приблизиться к ней.