Да, я действительно знала – я собиралась убить грязного демона любой ценой!

XIV. Ритуал

XIV. Ритуал

Полосы заката на персиковом небе напоминали царапины от кошачьих когтей. Монтаг оставлял на земле точно такие же борозды. Он не бежал, а летел через лес Нориджа, преодолевая километр за километром. Вермонт как самый зеленый штат США иногда становился просто непроходимым: кленовые деревья толкались с елями, и меня успело порядком укачать, пока Монтаг лавировал между ними. Солнце уже садилось, и в лесу сгущались сумерки, но шеду легко ориентировался в темноте, играючи преодолевая поваленные деревья и ямы. Рубиновые глаза горели ярче факелов, а звериный инстинкт упрямо вел его вперед. Кажется, погоня за демоном-убийцей даже доставляла Монтагу извращенное удовольствие: как и я, он чувствовал себя хищником на охоте.

– Паучок-паучок… Оторву тебе все восемь ног, – мурлыкал Монтаг веселую песенку, водя носом по воздуху. – Я его чую!

Он ускорился, и меня резко качнуло вбок. Пригнувшись к холке, чтобы голые ветви деревьев не выкололи мне глаза, я оглянулась через плечо на Коула.

– Что именно ты планируешь делать? – громко спросил он, перекрикивая свист ветра в ушах. Его руки стискивали мою талию, а на поясе подпрыгивал сложенный навахон, когда подпрыгивал Монтаг. На лезвии еще красовались ошметки серой плоти и тошнотворная гниль.

– Перехватим Паука раньше, чем он доберется до «Арлингтона», – ответила я, сосредоточив взгляд на ночи, собирающейся вокруг, надеясь вот-вот высмотреть в ней пять уродливых голов или костяные гребни спины, сплетенной из детских лиц. Даже выплюнув из себя с дюжину «детенышей», Паук оставался достаточно большим, чтобы его нельзя было не заметить.

Коул прижался грудью к моей спине, делясь теплом, – в спешке мы даже забыли прихватить верхнюю одежду.

– А дальше что?

– А дальше мы задержим его, пока Морган не приведет остальных. Они снова схватят гребаного демона, и я закончу этот чертов ритуал!

Коул над моим ухом задумчиво хмыкнул:

– Сойдет. По крайней мере, тот твой план с Ферн на Самайн был гораздо хуже.

Я криво улыбнулась, жалея, что не могу поцеловать Коула или стукнуть его по темечку, при этом не свалившись на полном ходу. Сместив одну руку с талии мне на запястье, Коул аккуратно поправил лоскут окровавленной ткани, обвязанный вокруг ладони, и я поморщилась. Дар исцеления смягчил боль, но не убрал до конца, поэтому при малейшем движении она посылала электрические разряды через все тело. Радуясь тому, что игра на скрипке сделала из меня амбидекстра, я поправила на поясе ритуальный атам и прислушалась к хрусту веток под кошачьими лапами. Пока спустя пять минут к этому звуку не присоединился еще один…