– Исаак, приди в себя! – донесся крик Коула откуда-то из-за деревьев.

Морган вздрогнула и, обернувшись на Исаака, продолжавшего упрямо бросаться на Коула, кинулась к ним.

Зои тоже была здесь: она держалась в тенях надломленных кленов рядом с Сэмом. Желтые глаза затянуло бельмом, а губы беззвучно двигались, предсказывая и координируя, как она делала это раньше, когда самой нашей большой проблемой была парочка родственников-психопатов. Сэм страховал ее, стреляя из «Глока». Несколько метких пуль прошли через головы Паука навылет, отвлекая и не давая сосредоточиться.

– Вы… Пожалеете… – выдавил он, пытаясь подняться.

– Tenebrae in Duat!

Голос Диего прорвался сквозь рокот боя и треск деревьев. Тени ожили под его ногами, отделились от кленов и заскользили к Пауку ожившими змеями.

– Нет! – воскликнула я испуганно, едва не потеряв равновесие на спине диббука. – Нельзя! Вы что, забыли?! Он же…

«Питается магией Дуата, – произнес голос Зои в моей голове. – Да, все верно. Он должен есть, чтобы делиться, а когда он делится, то становится слабее».

Я успокоилась, пускай и не понимала до конца, что именно они задумали. Песня Авроры с Тюльпаной сделала Паука медлительным и неповоротливым, а Дуат, призванный Диего, вновь обездвижил его, как тогда в цирке. Как и ожидалось, Паук принялся рвать оплетающие его тени зубами и пожирать их, чтобы вырваться. В этот раз результат никого не застал врасплох: снова бурление под кожей, снова вытягивающиеся лица детей, прорывающиеся наружу и обретающие форму демонических насекомых. Снова бой. Правда, в этот раз насекомых было еще больше… Но зато Паук стал значительно меньше.

Меня вдруг озарило.

Силу Пауку давали человеческие жертвы – дети, но лишь поглощенная магия Дуата позволяла ему преобразовать эту силу в прислужников. Значит, даже тонна съеденной магии ничего не даст ему, если он выплюнет из себя все детские души без остатка. Следовательно, наша цель…

«Извести и опустошить».

– Продолжайте! – крикнула Зои.