Где-то там же мелькнуло лицо мальчика, которого Сэм не смог спасти в цирке, и даже лица моих сестер и братьев…

«Сосредоточься, Одри!»

В последнее время в моей голове жило слишком много чужих голосов, но этот голос, кому бы он ни принадлежал, был прав. Выпустив когти, я заставила себя не обращать внимание на происходящее вокруг и взялась за седьмой дар.

Геометрические фигуры образовывали раскрытый цветок орхидеи. Шипы расходились по стволу, как солнечные лучи, а из острых ромбов складывались листья. Таким был сигил исцеления, и я закончила его.

– О да! Вот это я понимаю, вечеринка! – услышала я задорный клич Джефферсона, наслаждающегося схваткой. – Ого… А толк от этой штуковины все же есть!

Джефф крепко держал клеймор двумя руками и, вскинув его, загородился широким лезвием от подступающих тварей. Пять золотых звезд, нанизанных на терновую ветвь, зажглись, и свет их, янтарный, был таким же, как свет, источаемый Морган. Несмотря на то что меч выглядел древним, он и впрямь оказался острее бритвы – резал демонов, как масло… А еще отпугивал их. При виде клеймора твари пятились, приседали, и даже клешни Паука не могли дотянуться до клинка, безвольно обвисая вдоль тела при приближении клеймора. Какой бы силой меч ни обладал против ведьм, но против диббука и его порождений он явно действовал тоже.

Крайне довольный этим, Джефферсон выставил клеймор так, что твари отразились в лезвии, как в зеркале, и, тем самым прижав их к земле, разрубил пополам.

Однако жуки множились гораздо быстрее, чем он, Коул, Хоакин или Эмиральда с Луной успевали избавляться от них. Вскоре земля стала черной, затопленная демонической кровью. Как и обещал, Джефф держался от колдующих ведьм подальше и наворачивал круги вокруг Морган, по-прежнему удерживающей Исаака в клетке и пытающейся вернуть ему контроль. А еще он следил за Коулом… И, заметив, что тот не справляется, слишком измотанный, Джефферсон всадил клеймор в одну из тварей, а затем выдернул из-за пояса фалькату, с которой никогда не расставался. Замахнувшись, Джефф буквально швырнул ее через всю опушку, и та снесла демонических жуков, подбирающихся к Коулу, но все, чего Джефферсон удостоился в ответ, – это закаченных глаз.

Сигил сотворения был самым сложным в нанесении, ведь брал от всех предыдущих даров понемногу: треугольные формы от стихий, пропорции от метаморфоза, вплетение рун футарка от психокинеза и ментальности, черты ока от прорицания, витиеватый орнамент от некромантии, цветочные символы от исцеления… И, конечно, сигил для защиты новорожденных по центру. Последний дар был самым объемным, точно полноценная картина, сложным и изящным в хитросплетении мелких деталей, а потому он требовал особой внимательности. Отвлекаться было нельзя, но…