– Что это за музыка? – прошипел Паук, почуяв неладное.

Но он не мог знать… Не мог же, правда? И все-таки начал елозить, снова пытаясь выбраться из пут, отчего Авроре, стоящий поодаль ото всех, пришлось вновь завести свою песнь. Та походила на кошачье мурлыканье, до того тихая, что сливалась с моими нотами. Удивительно, как красиво ее голос накладывался на мелодию скрипки… В конце концов, и я, и Аврора несли разрушение.

– Интересно, – произнес Хоакин вновь, задумчиво потирая подбородок кожаной перчаткой, когда Диего вынул из-за пояса ритуальный кирпан с опалом в рукояти и двинулся на Паука.

При виде него диббук забарабанил по земле вновь растущими руками, но Коул на пару с Джефферсоном продолжил отсекать их точными выпадами. Мой смычок же непрерывно порхал по струнам вслед за пальцами, рождая музыку, ни на что не похожую. Ноты то звенели, то срывались. От этой мелодии в воздухе распускался сладкий запах гниения, как от испорченных карамельных яблок на Самайн, и поднимался порывистый ветер. Мелодия должна была длиться до тех пор, пока не будет воткнут последний клинок. Никаких пауз. Никаких передышек. Только от начала и до конца.

Волосы Диего стали черными как ночь, и глаза в темноте леса казались точно такими же.

– Vete al infierno! – выругался он, занося кирпан.

Изогнутое лезвие воткнулось Пауку в грудь. Тот заревел и дернулся, но кирпан не выскочил, застряв внутри и пустив танцевать черную кровь по серой коже. Диего чудом успел увернуться от обсидиановых когтей, прежде чем те располосовали бы ему лицо.

Следующей вышла Ферн. Даже измазанная в грязи и вынужденная прятаться за спинами своих врагов, она сохраняла аристократическую осанку и высокомерное спокойствие. В ее руке лежал тот самый армейский нож, при виде которого Джефферсон растерянно зашарил по карманам. Этот же нож идеально смотрелся в боку Паука, куда Ферн всадила его, не жалея силы. Кажется, она даже улыбалась при этом, пока Гидеон не оттащил ее обратно.

Сэм вложил в ладонь Зои один из атамов, переданных Диего, и тоже подвел ее к Пауку. Погруженная в транс, Зои двигалась заторможенно, но с задачей справилась. Атам врос в плоть Паука так же, как предыдущие ножи, и вот уже три клинка торчали из него.

Хоакин и Эмиральда все сделали быстро, друг за другом. Он держал ее за запястье и не сводил глаз с твари, в которую не забыл плюнуть, прошипев что-то об унижении для предков и уроке для потомков. У них в руках красовались парные квилоны – кинжалы со строгим прямым лезвием и латинскими глифами. Спустя минуту те тоже выглядывали у Паука из живота, а Эмиральда с волнением смотрела на Луну, чья очередь была следующей.