У окна башни стоял Эдгар Аллан По, вокруг него витал легкий запах алкоголя.

– Подруги гекатовы нынче трудятся не покладая рук, – отметил он, глядя на ведьм далеко внизу.

Кто-то у него за спиной сказал:

– Немногим ранее я видел на берегу Уилла Шекспира. Он один сегодня привел многотысячное воинство: троицу ведьм, Оберона, тень отца Гамлета, Пака и многих, многих других! Господи, вот уж воистину целое море народа.

– Молодчина Уильям!

По отпустил кроваво-алую портьеру и обернулся, оглядывая скромную обстановку: каменные стены и пол, стол черного дерева, свеча на нем, рядом – кресло, в котором вальяжно раскинулся его собеседник. Амброз Бирс зажигал спички одну за другой и смотрел, как они сгорают, тихонько что-то насвистывая и время от времени чему-то посмеиваясь.

– Нам нужен Диккенс, – сказал По. – Дальше тянуть нельзя. Счет идет на часы. Вы пойдете со мной, Бирс?

Бирс посмотрел на него весело:

– А я вот задумался: что нас ждет?

– Если нам не удастся убить всех людей на ракете или заставить их повернуть, тогда, конечно, придется бежать. Отправимся на Юпитер. Если они прилетят на Юпитер, отправимся на Сатурн, оттуда – на Уран, на Нептун, потом на Плутон…

– А оттуда куда?

На лице По лежала печать усталости. В глазах еще тлели горячие угольки, но в голосе звучала отчаянная безнадежность, жесты были вялые, волосы жалкими сосульками ниспадали на величественный бледный лоб. Он напоминал дьявола из некоего позабытого предания или полководца доисторического войска. Эдгар Аллан По нервно кусал губы, от шелковистых черных усов почти ничего не осталось. Да и сам он будто иссох; казалось, в темной комнате парит один лоб – белый и светящийся.

– На нашей стороне куда более совершенные способы перемещения. К тому же мы не теряем надежды, что у них там случится какая-нибудь ядерная война, государства распадутся и вновь наступят темные века. Века суеверий. Тогда за одну ночь мы все вернемся на Землю. – Насупленный взгляд черных глаз под округлым светящимся лбом устремился к потолку. – Неужели они и эту планету хотят превратить в безжизненные руины? Неужели они просто не могут оставить нас в покое?

– А волчья стая может остановиться, пока не убьет свою жертву и не выест ей внутренности? Нет, нас ждет большая война. А я встану в стороне и буду вести счет: столько-то землян сварены заживо в масле, столько-то рукописей, найденных в бутылке, сожжены, столько-то землян заколоты иголками, столько-то Красных смертей обращены в бегство батареями шприцев… Красота!

По качнулся от гнева и выпитого вина.