Священник прикусил кулак, и дрожь сожаления пронизала его с ног до головы.

– Так, значит, ты… ты марсианин?

– Он самый.

– И я сделал это с тобой моими собственными мыслями?

– Невольно. Когда ты спустился по лестнице вниз, твоя давняя мечта охватила меня и преобразовала. Мои ладони до сих пор кровоточат от ран, которые ты достал из тайных закоулков своего разума.

Священник в изумлении покачал головой.

– Еще секунду… подожди.

Он напряженно и жадно вгляделся в темноту, из которой проступал светлый лик Духа. Лик этот был прекрасен. А эти руки – какая неописуемая нежность была в этих руках.

Священник кивнул, его обуяла такая грусть, словно меньше часа назад он прошел через настоящую Голгофу. И час истек. И гаснущие угли рассыпались по песку у Галилейского моря.

– А если… если я отпущу тебя…

– Отпусти, отпусти меня!

– Если я отпущу тебя, ты обещаешь…

– Что?

– Ты обещаешь мне возвращаться?

– Возвращаться?! – вскричала фигура в темноте.

– Один раз в год, это все, что я прошу, приходить один раз в год сюда, к этой самой купели, в этот же самый ночной час…

– Приходить?..

– Обещай мне! О, я должен снова пережить этот момент. Ты не представляешь, как для меня это важно! Обещай мне, или я тебя не отпущу!

– Я…

– Обещай мне! Поклянись!