Пнув трубку, он, тяжело дыша и обливаясь потом, нагнулся, поднял ее и положил на рычаг.

Не успел он выпрямиться, как проклятая штуковина зазвонила снова.

На этот раз он обхватил трубку ладонью, стиснул так, будто хотел заглушить звук, но, увидев, что костяшки пальцев побелели от напряжения, заставил себя ослабить хватку и поднес трубку к уху.

– Бартон, – произнес голос из-за миллиарда миль.

Он выждал три удара сердца и ответил:

– Бартон слушает.

– Ну-ну, – сказал голос, до которого теперь оставалось не больше миллиона миль. – Знаешь, кто это говорит?

– Христос! – воскликнул старик. – Первый телефонный звонок ко мне за полжизни, а мы тут в игрушки играем.

– Извини. Очень глупо с моей стороны. Конечно, ты не мог распознать свой собственный голос по телефону. Никто не узнаёт. Мы все привыкли слышать свой голос искаженным при прохождении через кости головы. Бартон, это говорит Бартон.

– Что?

– А кто, по-твоему, это может быть? – осведомился голос. – Капитан ракеты? Неужели ты надеешься, что кто-нибудь явится сюда, чтобы спасти тебя?

– Нет.

– Какой сегодня день и год?

– 20 июля 2097 года.

– Помилуй Господи. Пятьдесят лет! И ты так и сидишь здесь все это время и ждешь прибытия ракеты с Земли?

Старик кивнул.

– Ну, старина, теперь ты узнаешь меня?

– Да. – Он содрогнулся всем телом. – Я вспомнил. Мы одно и то же. Я Эмиль Бартон, и ты Эмиль Бартон.

– С одним отличием. Тебе восемьдесят, а мне всего двадцать. Еще вся жизнь впереди!

Старик засмеялся было, но тут же расплакался. Он сидел, держа телефон пальцами, как заблудившийся мальчишка-дурачок. Не следовало продолжать этот немыслимый разговор, и все же он не прерывал его. Совладав с собой, он поднес трубку поближе ко рту и сказал: