— Я сделал бы то же самое, пусть даже мне уготованы вечные мучения!

— Мучения!

— Я прав и я не боюсь!

— Прав! Боюсь!

— Вот и бойся!

Бездна вдруг исчезла, и перед взором парня появилось сосредоточенное лицо Хоны.

— Пей! — скомандовала девушка, тыкая в губы парня миску.

— Нет, — слабо запротестовал Юл, — не могу. Серый воздух… тяжелый…

— Долбаный кегль! — разозлилась байкерша. — Я сказала, пей!

Хона насильно влила в рот парня отвар. Юл перегнулся через кровать. Его стошнило. В горле появилась горькая резь. Парень закашлялся.

— Хорошо, — строго произнесла девушка, — теперь пей снова!

Юл повертел головой в знак протеста.

— Я сказала, пей!

Парень сомкнул губы, отказываясь принимать внутрь противную на вкус жидкость. Тогда Хона отставила миску и влепила Юлу две звонкие пощечины. Младший правнук ошарашено посмотрел на жену. Сознание его на миг прояснилось.

— Пей! — Хона вновь протянула миску к губам мужа.

Юл послушно выполнил приказание, его опять вырвало. Мучительная процедура повторилась несколько раз. Наконец, байкерша отстала от обессиленного мужа.

— Теперь спи! — сказала она. В командном тоне появились отчетливые нотки нежности и облегчения:

— Спи!

Юл вновь провалился в забытье, а Хона погладила его по слипшимся волосам и зашептала заговор из судьбоносных баллад: