— Конечно, — кивнул Олег.

— Иди, — устало проговорил Юлий Первый, — я еще немного постою, а потом займусь делами, буду двигаться к своей цели. Цели, которую нельзя достичь, но к которой необходимо идти, чтобы быть творцом, а не тварью.

Спускаясь по лестнице, юноша, снедаемый любопытством, достал книжицу, открыл ее и прочитал название первой гексаграммы.

Гексаграмма 1 (Цянь) — Творчество

Путь, который может быть пройден, это не постоянный путь

Дао Дэ Дзин

Пока друзья шли от академии к лечебнице, Цеб прожужжал все уши Олегу о том, что принцепс дал ему пачку бумаги и чернила и повелел записать все, какие только возможно, судьбоносные баллады. За это юному байкеру было обещано демиургское гражданство.

— Он так и сказал, считай свое задание экзаменом по этнографии, — взахлеб тараторил Плацебо Проворный, — я объезжу все кланы, чтобы не упустить ни одной песни и молитвы. Все заговоры перепишу, все до единого!

— Это, действительно, здорово, — согласился Олег, — ты меня подожди здесь, я с мамой пообщаюсь.

Лечебницей, или больницей, называлось одноэтажное кирпичное здание с шатровой крышей, в основании которого лежал квадрат. Занимало оно весьма значительную площадь, превосходящую размерами любое из строений Творцово. Здесь имелся склад лекарственных препаратов, сделанных из растений, грибов и секреций животных, здесь же была и небольшая химическая лаборатория, которая пока еще не функционировала в полную силу. Многочисленные дела не давали Юлию Первому всерьез заняться химией, а достойные ученики пока что задействовались на более важных фронтах работы. Недавно, всего с два года назад, почти сразу после войны с Богополем, открылась хирургия. Правда, самая сложная операция, которая тут проводилась — это удаление аппендицита. Да и то двое из шести пациентов умерли. Однако, как говаривал принцепс, каждый третий умерший — это в любом случае лучше, чем каждый первый.

Самую большую площадь в лечебнице занимало родильное отделение. Оно было гордостью Творцово и лично мамы Хоны. Не зря сюда приезжали рожать со всех окрестностей.

Олег прошел по коридору к палате, где лежала его сестра Лидия. Палатами называли чистые, легко проветриваемые и хорошо освещенные помещения. В них располагалось от двух до шести кроватей для больных. Лидия, как дочь принцепса, находилась в отдельной комнате. Впрочем, и там у нее имелась соседка.

Подходя к палате, Олег услышал мелодичное пение. Это была колыбельная, под которую кочевницы баюкали своих чад. Юноша знал ее наизусть, поскольку и мама Хона, будучи байкершой по рождению, часто напевала ее, укладывая спать дочек и сыновей.