Олег кивнул в знак понимания, а мама Хона, встав на цыпочки, обняла сына.

— Я бы проводила тебя, — сказала она, — но боюсь не выдержать, а дочери вождя, байкерше Стальные бедра и жене принцепса негоже пускать слезы на людях. Иди, сынок, иди, и пусть боги моего племени и племени твоего отца хранят тебя. Пусть Божья Четверица благословит твой путь и по дороге над тобой следуют небесный стальной конь Харлей Изначальный и небесная стальная кобыла Ямаха Первородная. Иди, сын, — глаза мамы Хоны увлажнились.

Олег повернулся и медленно побрел по коридору, но в последний момент вдруг остановился и спросил:

— Мам, ты ведь с отцом соришься? Ну, то есть споришь?

— К чему этот вопрос? — удивилась Хона.

— Просто я помню из детства, что вы сорились и спорили, но всегда стоите друг за друга… хотя, ладно, извини…

— Но почему же, я отвечу, — мягко произнесла мама Хона, глаза ее мгновенно высохли, в них появился озорной огонек, — есть такая магия, называется физика. Я читала ее, но Юл, конечно же, знает лучше об этом колдовстве. Я хорошо запомнила один закон: опереться можно только на то, что сопротивляется тебя. Я, думаю, ты понял, о чем я. Мы с папой опора друг для друга.

Олег кивнул, но вместо того, чтобы уйти, задал еще один вопрос:

— Мам, а правда, вы с папой любовные побратимы?

Глаза Хоны превратились в веселые щелочки, морщины на лице разгладились, и, казалось, она помолодела на двадцать, а то и на все тридцать лет.

— С чего ты это взял?

— Ходят такие слухи…

— Иди уже, — мама Хона засмеялась, — любопытство до добра не доводит. Иди, исполняй свое предназначение!

Гексаграмма 2 (Кунь) — Исполнение

Отряд остановился в сторожке посреди степи. Рядом был вырыт колодец и поставлен небольшой загон для лошадей. Последние десять-пятнадцать лет подобные перевалочные пункты строились как байкерами, так и демиургцами для того, чтобы путники не мерзли у костра, тревожно высматривая в ночной темноте хищников.

Четыре байкера, Олег и Цеб расселись на лавках перед растопленной печкой. По рукам шел мех с брагой, и разгоряченные кочевники травили байки. Один из бородачей рассказывал, как прошлой осенью он самолично видел едущих вдоль горизонта на самоходных двухколесных машинах легендарных возлюбленных: Вира Златорукого и Чезету Хмельную, остальные в отрытую потешались над краснобаем, советуя меньше бухать.

Олег с непривычки быстро захмелел и клевал носом. Номады, ссылаясь на то, что на байкфесте все равно придется пить, убедили бедолагу, что нужно потренироваться.

Вот и потренировался.

Сознание гасло, и вместе с ним постепенно глохли вибрирующий смех, непристойные шуточки, уже не казавшиеся смешными, и потрескивание поленьев в печи. Еще немного и Олег ушел бы в забытье, как вдруг его кто-то принялся тормошить. Парень поднял голову, продрал глаза и увидел перед собой раскрасневшееся лицо Цеба.