– Максим? Ты действительно вернулся?

Взгляд бомжа вдруг стал четким и ясным.

– У нас очень мало времени, Воронцов, – сказал он. – Несколько минут. Но пока еще время есть.

– Кто вы? – Я хотел дотронуться до него, но непроизвольно отдернул руку. В нем было… что-то большее, чем я.

Он едва заметно улыбнулся, уголками губ.

– Как все мы. Больше, чем кажусь другим, и меньше, чем думаю сам.

– Высший? – спросил я. С испугом и надеждой. Вспоминая, как мы с Миланой, посчитав Андрея всемогущим пришельцем, умоляли его помочь.

– Нет.

Андрей покачал головой.

– Если бы я стал Высшим… Нет, Максим. Я был… был поэтом. Средненьким поэтом… А еще…

Он сглотнул, будто ему очень не хотелось продолжать. Горько улыбнулся.

– Еще я был сыном Прежнего, отцом Прежнего и Прежним.

Мне показалось, что после короткого мига просветления он снова сошел с ума.

– Вы не волнуйтесь, – попросил я. – Мы сейчас пойдем…

– Прежним я был совсем недолго, – продолжил Андрей, не слушая меня. – И не главной личностью, частью… Максим, это правда.

– Тогда я ничего не понимаю! – признался я.

– Да что тут непонятного? – Андрей развел руками. – Мой отец – Прежний. Они живут обычной жизнью… частью себя, помимо всего прочего. Женятся, рожают детей… Я не знал, конечно. А потом, однажды, он объяснил. И предложил вобрать меня в себя. Меня и моего сына.

У меня даже лицо перекосилось, когда я это услышал.

– Да, мерзко, – сказал Андрей. – Но моему сыну понравилось. Он остался, а я не смог. Я просил, и меня отпустили.

– Просто отпустили? – поразился я. – Из Прежнего?