Впрочем, в чикен-центре Машка особо не задерживалась, вернувшись при такой же, как у Франтишека джутовой авоське c парой морозных бриткетов поддельной курятины внутри.

— У тебя тоже башка болит?

Интересный поворот разговора.

— Да нет, вот вчера виски ломило страсть.

— Понятно, значит, у тебя тоже. А то я уж подумала, что у меня месячные прорезались.

— Ты совсем дура что ль?

Стараясь не так густо краснеть, Франтишек полез на свой электросамокат, давая Машке понукающую отмашку рукой, езжай мол.

Та, впрочем, за собой никакой оплошности не заметила, только нахмурилась под нахлобученным как попало шлемом, как бы о чём-то своём размышляя. Так и поехали, гудя электроприводом и покрякивая на поворотах. Машка молчала, Франтишек тоже помалкивал, и чо было его задерживать? Прекрасно бы себе порознь доехали, чо тут той Гиркарвадо.

У последнего поворота Машка притормозила так резко, что Франтишек чуть ей в зад не въехал.

— Машка, ты чего творишь?

Но та даже ухом не повела.

— А собаки-то с самого утра так и брешут.

Франтишек прислушался.

— Ну брешут и брешут, тебе какое дело. Тоже спать не дают.

— Угу, угу, спать не дают, — дурёха продолжала себе чего-то выдумывать. — Ты вот что, курицу себе забрось, а сам сразу выходи, дело есть.

Да что она заладила, «дело есть», «разговор есть»? Будто он ей мальчик на побегушках. А впрочем да, выходит, так. Забросив брикеты мамке на поживу, Франтишек, вздохнув, поскакал обратно вниз, раз зовут. Сопротивляться указивкам Машки у него силы воли никогда не хватало. Какая-то у той была над ним злая власть.

А вот и она, переоделась, гляди, в джинсы и грязную футболку, предательски обтягивающую то, что среди местных пацанов обсуждать было не принято. Франтишек поспешно скосил глаза в сторону.

— Ну чего тибе?

— Ничего мине, — передразнила, значит. — Залезай, погнали к пирсу.

Делать было нечего, под заунывный собачий лай (они и правда всё не унимались) машкин байк повёз обоих в сторону прибрежных шеков, уже вовсю дымивших, готовя еду для первых посетителей. Франтишек первым движением вцепился Машке в талию, но быстро опомнился и неловко перехватил крепления багажника у себя за спиной. Держаться так было неудобно, но зато меньше вопросов с точки зрения морали и социального дистанцирования. Машка, заметив это его телодвижение, только фыркнула, закладывая вираж по песку между прибрежными пальмами.