– Самая настоящая! – Тонечка старается заглянуть в глаза, глупая девочка, которой так хочется быть любимой. И это вовсе не то чувство, которое знакомо Антонине, но с масками вечная проблема: рано или поздно они начинают прирастать.

Да, в этом городе задерживаться не стоит.

– Никогда не видел живой дивы.

– И я… раньше, то есть. Я даже сперва не поняла. Она на диву не похожа… то есть точно дива, только не похожа. Мелкая очень. Нелюдимая.

Алексей остановился, чтобы купить мороженого.

– Расскажешь? – попросил он.

– Даже познакомить могу! – храбро сказала Тонечка, мороженое принимая. И опять покраснела, потому что хорошие девочки не должны брать мороженое от других мужчин. Но тут же она себя поправила, что она, конечно, хорошая девочка, но Алексей тоже хороший парень.

А мороженое – это просто мороженое.

Дружеское.

В конце концов, в новом социалистическом мире женщины и мужчины равны. А значит, и дружить они могут. Или нет?

– Не знаю, удобно ли…

– Ай, удобно, конечно, только она редко из комнаты выглядывает. И на работе постоянно еще.

– Дива работает?

Какое почти искреннее удивление.

– В госпитале, – Тонечка прокусила хрупкую глазурь. – Бывает, что целыми днями там торчит, за дочкой своей совсем не смотрит. Вот и растет та невоспитанной.

– Дочкой?

– Розочкой…

Она ела и говорила, про диву и про ребенка ее, и про других соседей, про которых почему-то Алексей слушать категорически не желал, постоянно перенаправляя беседу в нужное ему русло. И Тонечка, конечно, не замечала. Она ведь была доброй, но не очень умной девушкой. Антонина же…

Она разглядывала человека, прикидывая, что именно о нем стоит рассказать и стоит ли. С одной стороны, инструкции ею получены однозначные. С другой… не стоит ли сперва получить больше информации? А с дивой его познакомить придется.

Правда, вряд ли это знакомство саму диву обрадует.