Это он про Святослава и Алексея, которого определили сюда же, в соседнюю палату. Ингвару досталась на первом этаже, а Калерия осталась с ним.

– Женщины более… привычны к перепадам эмоционального фона, – продолжил Казимир Витольдович, расхаживая по палате. Нет, определенно на ворона похож.

А еще сны сниться перестали, те, что с болотом.

И другие тоже.

Хорошо.

Святослав спросил у Алексея, и тот согласился, что сны и вправду перестали сниться, и что это хорошо, потому как у всех свои кошмары.

– …именно поэтому восстановление произошло куда быстрее. Что же до тебя… с одной стороны, твое состояние не является угрожающим. С другой… рекомендовано отправить тебя в отпуск.

Святослав не против.

Наверное, он даже рад. Отпуск… когда он был в отпуске? А никогда. Вот ведь… он совершенно не представляет, чем в этом самом отпуске заниматься. Нет, знает, что отдыхать.

Но…

– …до полной стабилизации психики. Так вот…

– А когда…

Казимир Витольдович развел руками.

Понятно. Психика – дело такое…

– Твоего приятеля из безопасности это тоже касается.

– Ингвар?

– Давно отошел. Правда, наши бы его подержали еще, но… он в другом месте нужен. Крамов его к себе забирает, еще до этой истории предложение сделал… да… – Казимир Витольдович опустился на стул у окна и поежился, пожаловался. – Дует.

– Дует, – с легкостью согласился Святослав и опять хихикнул, будто в сквозняках этих было что-то смешное.

– А ты балбес! – рявкнул Казимир Витольдович. – И я туда же… старый дурак, да…

Он вытащил серый камень, ровный и округлый со всех сторон, погладил его нежно, и в палате что-то переменилось.