– Ну что же, совсем неплохо, – отстранённо проговорил Фармер, – но меня интересует, каково решение Совета закрытой колонии. Согласны ли они пойти под нашу юрисдикцию?

– К сожалению, некий Михаил Александрович Жуковский категорически отказался вести какие-либо переговоры на эту тему. Он и дальше собирается сотрудничать исключительно с полковником Бобровым.

– Ничего страшного, – ухмыльнулся Фармер-старший, – как только Бобёр погибнет вместе со своим флотом и поддерживающими его пиратами Руперта Вормса, они сами запросятся в наши объятия, но теперь уже мы будем диктовать свои условия.

Корнелиусу показалось, что он ослышался, и впервые за всё время нахождения в занимаемой должности он усомнился в здравости рассудка своего шефа, но всё же решился задать уточняющий вопрос:

– Прошу прощения, а если он не погибнет, что тогда?

– Даже если он и останется в живых в предстоящей мясорубке, какой-либо реальной силы уже за его спиной не будет. Пираты будут практически полностью уничтожены, как и его флот. Восстановить его будет просто нереально, да и мы этого не позволим.

– Прошу прощения, а как же его деньги, ведь у него теперь их целая прорва? – с озабоченностью поинтересовался начальник Службы безопасности, по-настоящему вдруг только сейчас увидев истинное лицо своего шефа.

– Поверь мне на слово, Корнелиус, эти деньги как пришли к нему, так и уйдут, особо не задерживаясь. Бобров и его люди лишь расходный материал в большой геополитической игре, и не более того. Главное – результат, а результат получается великолепным. Мы одним махом избавляемся от пиратов, терроризировавших наш мир, а заодно отбиваем вторжение иной расы. Люди и правительства всех без исключения государств нам рукоплещут, а мы в это время без какого-либо противодействия внешних сил избавляемся от оппозиции под видом ликвидации подменышей… Как итог, сохранение демократической республики парламентского типа с декоративным президентом. О реставрации монархии, как того требуют некоторые, и речи быть не может. Всё будет решать победившая партия на выборах или союз партий.

– Разрешите задать ещё один вопрос? – с некоторой оторопью в голосе поинтересовался Корнелиус.

– Задавай, – великодушно разрешил глава Сената, с довольной ухмылкой посматривая на своего подчинённого, верой и правдой служившему ему более пятнадцати лет.

– Скажите, а вы изначально не планировали поставить полковника Боброва на пост главы Сената?

– С какой это радости?! Он никто, и звать его никак, хотя и не без большого таланта мальчишка, но всё же на российском политическом олимпе ему делать совершенно нечего, на мой пост есть куда более достойный кандидат, и это мой племянник Николай Форти. Учти, политика – довольно скользкое дело, а уж политик и подавно обязан быть изворотливым, словно уж на горячей сковородке. Есть ещё вопросы, Корнелиус? – с холодным взглядом проговорил глава Сената, пристально всматриваясь в задумчивое лицо своего подчинённого.