Без плаща было, в общем-то, терпимо — моя куртка сама по себе неплохо грела, да и дни пошли как на подбор спокойные и погожие; что касается ночной поры, то у костра тепла с успехом хватало от походного одеяла. Куда хуже было без меча. Клинок Брата Корима, заменивший мой собственный, полученный от Просперио, нашёл приют в том же дупле, что и плащ. Агмарилловый Меч Тьмы в руках простого человека — поистине, мало что могло бы выдать нас вернее…

Взамен пришлось взять у Шаэриэнн один из её клинков. Однако узкие прямые мечи самой судьбой были предназначены для того, чтобы биться парой. Моим же оружием всегда были тяжеловесные полутораручники, из тех, что единолично владеют вниманием и силой бойца и не терпят дополнений — ну, в самом крайнем случае смирятся с лёгким кинжалом…  В итоге оба мы — и она, и я — чувствовали себя ущербно, и по недолгом размышлении я вернул эльфийке её меч, рассудив, что пусть лучше под рукой будут метательные ножи, от которых куда больше проку, если вдруг станет «горячо», тем более что последнего обстоятельства мы изо всех сил избегали.

И всё же, чем ближе мы продвигались к Рожериону, тем сложнее было продолжать ехать тайно, не попадаясь никому на глаза…  Лес рассеивался и редел; власть от безраздельно царившей на Полуночи ели и сосны переходила к буку, дубу и грабу. Первозданную дремучую пущу понемногу начали вытеснять густые, но вполне себе проходимые боры и древостои, затем и вовсе замелькали охотничьи угодья каких-нибудь графов и баронов, перемежающиеся широкими чёрными лоскутами пахотных полей. Нам поневоле пришлось выбираться на тракт.

К этому времени я по настоянию своих спутников прекратил бриться, отчего от души зарос колючей чёрной щетиной и вовсе стал похожим на разбойника или провинциального наёмника. «Главное, что не похож на Карателя», — глубокомысленно произнесла Шаэриэнн, в довершение образа с помощью каких-то имеющихся в её распоряжении притирок и растительных порошков мастерски изобразив на моей левой скуле подобие кое-как зажившего старого шрама. Антонио целиком одобрил эльфийкины «художества», заявив, что, поскольку я в компании являюсь самым заметным, нужно постараться обратить это из безусловного вреда в пользу. Когда я поинтересовался, каким же образом это получится, Тонио сообщил, что теперь все, кто так или иначе будут меня видеть, прежде всего обратят внимание на шрам и запомнят его, в ущерб другим деталям моей внешности. Мне это утверждение показалось в высшей степени сомнительным, однако эльфа горячо поддержала мага, и я вынужден был согласиться.