— Хотя бы твои две дюжины имперцев себя оправдали…  — проворчал я, засовывая клинок в ножны за спину, стараясь при этом, чтобы на виду оставался один лишь черенок.

Ну, по крайней мере, он полутораручный. И на том спасибо…

В город мы вступили порознь. Рио я заранее устроил на постой в одной из маленьких гостиниц в предместье и теперь, следуя заранее обговоренному плану, изображал вольного искателя удачи с окраин, в силу Боги весть какой прихоти судьбы подавшегося в столицу. Здесь такой публикой никого было не удивить. Стража у ворот, приняв у меня положенную мзду, лишь лениво наказала соблюдать правопорядок и закон, и тут же потеряла ко мне интерес, переключившись на купеческий обоз, что сулил куда более жирный куш, чем безвестный бродяга…

Горшечные Врата остались за моей спиной, и я с головой окунулся в многолюдные суетливо-размеренные будни ремесленных кварталов. Здесь Рожерион встречал меня запахами дублёных кож, дыма и прогорклого масла, скрежетом гончарных кругов и звоном железа на наковальнях, кашицей снега на каменных мостовых, растоптанной в грязь башмаками торопящихся по своим делам работяг…  Из всех восьми Врат, ведущих в имперскую столицу, я специально выбрал именно Горшечные. Квартал ремесленников-середняков, шумный, занятой и деловито-спокойный, служил лучшим убежищем для Карателя-без-плаща, не желающего быть раскрытым. Храм и Цитадель находились в противоположных концах города и одинаково далеко отсюда — так же, как и громада Мраморного Дворца, Парадная Площадь, ратуша, особняки знати…  Шанс наткнуться на знакомое лицо был невелик, тем паче, что в столице я всё же бывал нечасто и никогда не задерживался надолго. И тем не менее, не стоило искушать судьбу…

Я полюбовался выставленным на продажу оружием, держась подальше от знакомых лавок и казармы стражников, вонзил зубы в румяное яблоко, купленное за медяк у пробегавшего мимо с корзинкой бойкого сорванца и, едва солнце на безоблачном зимнем небе сделало попытку приблизиться к зениту, неспешно двинулся кривыми улочками в сторону Осиного рынка.

Народу на базаре было много, как всегда в эту пору, но Шаэриэнн я заметил почти сразу. Она стояла у прилавков, заваленных всякими амулетами, порошками в тряпицах и охапками сушёной травы. В своём латаном кожухе и толстом шерстяном платке, повязанном поверх головы на крестьянский манер, ловко прикрывая лицо, словно от холодного ветра, она совершенно не отличалась от большинства женщин, в основном — служанок и кухарок, привыкших делать здесь покупки.

Я незаметно перевёл дыхание — эльфийке попасть в город, не привлекая лишнего внимания, было сложнее всего.