— Почему?

— Ты б, дорогая, его скульптуры хоть раз увидала — больше б не спрашивала! — снисходительно ухмыльнувшись, заявил гном. — Да только ему про то не напоминай. Не любит…

— А что так? — сощурила глаза принцесса.

— Да с Тобином они, сколько помню, из-за этого грызлись, — Карвин цыкнул языком. — Тор, по правде, ещё и кузнец, каких мало — видать, дедово наследие…  Но душе не прикажешь — резать по камню он всегда куда больше любил.

— А Стальная Рука всё никак не мог примириться, — подхватил Марвин. — Всё костерил его почём зря, что, дескать, в игрушки играется, а настоящим делом — ковкой, стало быть — заниматься не желает.

— Однако Тор и сам такой же вредный да упрямый, — вставил и Дарвин своё слово. — Весь в него! Не боялся старику перечить и на своём стоять…  Как подрос уже, всё собачились они сильно. Вот и в последний раз было — аккурат перед войной…

— Тор, дурень, и на войну-то, думаю, попёрся оттого, что дед его в Зале Мастеров против оной выступал…  — Марвин залпом осушил полкубка эля.

— Да Мастера других Домов его числом задавили. А тут ещё и внука дёрнула нелёгкая…  — Карвин огорчённо махнул рукой, всё больше распаляясь. — Эх, да что там говорить!…  Будь всё по-другому, был бы у нас сейчас Мастер Мастеров — всем Мастерам Мастер!…

Дарвин присвистнул:

— Ты-то хоть сам понял, чего сказал?!

— … И Молот при Торе пел бы, не умолкая, — не поддался на провокацию брат, — а не пылился бы годами в своём хрустальном гробу, точно сломанная погремушка…

— В хрустальном гробу? — Тира округлила глаза. — Это что — как в сказке?

— Ну да, — подтвердил Дарвин с деланной небрежностью. — Сказка-то тоже наша, гномья…  Как и завещал нам Горный Кузнец, первые Мастера Мастеров, возглавившие потом Дома, соорудили такие вот схроны для дарованных им инструментов…  У нас он, наверное, вышел самым красивым, — не сдержавшись, похвалился гном. — Только представь себе: грот подле кузнечных мастерских, сложенный, точно изо льда, из цельных хрустальных глыб…  От порога внутрь поднимаются прозрачные ступени, и каждая сияет разноцветным огнём…  А за ними — огромный хрустальный престол, висящий на четырёх цепях. Вот на нём и покоится Молот, терпеливо ожидая, когда, наконец, понадобится своему Мастеру…  Только нынче, глядишь, и запылился уже весь, за семь годочков-то, — едко закончил он. — Первый и последний раз его аккурат на церемонии в руки брали…

— Красота какая…  — мечтательно протянула Тира. — А можно…  Можно это увидеть?

Я неодобрительно покачал головой, покосившись на кубок в её руках — похоже, эля принцессе изрядно перелили.