Шаэ медленно встала и сделала два шага назад. На ее плечи грубо опустились чьи-то руки и заставили упасть на колени, так что ее кожа царапнула об асфальт. Краем глаза Шаэ заметила испуганное лицо Вен, которая пыталась что-то сказать, а затем на голову Шаэ опустился черный мешок, запястья связали за спиной, затолкали ее в машину, и та немедленно тронулась.

* * *

Хило был в тренировочном зале со своим восемнадцатилетним племянником Маиком Цамом, когда из главного дома прибежала побледневшая от волнения экономка Сулима и открыла дверь, даже не постучавшись.

– Простите, Коул-цзен, – выдохнула она, – но там кто-то… по телефону…

Колосс вбежал через темный двор в дом и поднял трубку в кабинете, нажав на кнопку главной линии.

– Коул Хилошудон, – раздался голос с заметным акцентом, – если ты хотел захватить Шотар, то нужно было приехать самому, а не присылать своих шлюшек. Ты привык отдавать приказы, но с этой минуты больше не командуешь. Если ты хочешь вернуть жену и сестру в целости и сохранности, то делай, как мы скажем. – Он умолк. – Ты внимательно слушал, Коул Хило?

– Да, – ответил Хило. – Мне нужны доказательства, что они живы и невредимы.

В трубке раздались какие-то шорохи и шелест статики, как при плохом соединении. У Хило заколотилось сердце, и тут он услышал голос Вен, хриплый и испуганный:

– Хило?

Ему удалось ответить спокойно:

– Тебя не тронули?

– Нет, – пробормотала она.

– А Шаэ?

– У нее забрали нефрит, но она невредима. Дудо и Тако серьезно ранены.

– Не волнуйся, – сказал Хило. – Я с этим разберусь.

– Хило, я…

У нее вырвали телефонную трубку, и снова раздался голос похитителя:

– Ты получил доказательства. А теперь слушай, что ты должен сделать. Завтра в полночь ты привезешь сорок килограммов обработанного нефрита и два миллиона эспенских талиров наличными в место, которое я назову позже, а в обмен получишь свою жену. Если все пройдет гладко, у тебя будет неделя на то, чтобы прекратить деятельность в Лейоло, вывезти из страны всех представителей своего клана и публично заявить, что ни сейчас, ни в будущем Равнинные больше не будут пытаться устроиться в Шотаре. И только тогда ты получишь обратно сестру вместе с двумя другими, если они еще будут живы.

– Я сделаю все, как ты скажешь, – ответил Хило. – Ты получишь деньги и нефрит. Равнинные уйдут из Шотара. Мне не трудно расстаться с чем-то материальным. Но если ты что-то сделаешь с людьми, которые мне дороги, разговор будет другим.

В голове Хило бушевала ярость. Поле зрения сузилось и потемнело по краям. Все кошмарные варианты, которые подсказывало воображение, разбивались о вал всепоглощающей злости.