Вен ненавидела себя за то, что из-за горя ее раздражает даже муж, тем более что она едва узнавала Хило. Его теплый взгляд, кривобокая мальчишеская улыбка, неуемная энергия горящей на небе звезды – все это угасло как свеча. Хило выглядел как мраморная статуя, а не человек. Он приветствовал подходящих выразить соболезнования только кивком, иногда что-то бурчал, но не более.

Вен медленно и отстраненно наблюдала за остальными членами семьи, одетыми в траурный белый, пока ее взгляд не остановился на восьмидесятилетней свекрови, сгорбившейся под толстым одеялом на складном пластиковом стуле. Коул Ван Риа выглядела полностью погруженной в свой мир и что-то тихо бормотала. Непонятно, осознавала ли она, что происходит. Глядя на жалкую фигуру свекрови, Вен ощутила прилив глубочайшего сострадания. Почему бы и ей не ускользнуть от реальности, которая так невыносимо жестока к женам, сестрам и матерям?

Наконец, все гости разошлись, на кладбище «Небеса ждут» остались только Коулы. К вечеру похолодало. Осенний ветер трепал шляпы и шарфы и стонал в деревьях Парка вдов. Вен хотелось шагнуть в отверстую могилу сына и лечь вместе с ним на дне.

Шаэ наклонилась и выбрала несколько цветов, которые еще не положили в могилу. Она отдала их Тие, и та бросила их на закрытый гроб. Шаэ опустила голову и прошептала:

– Лан будет рад встрече с племянником и позаботится о нем.

Хило сжал дрожащие руки в кулаки.

– В ту же минуту, когда родился мой мальчик, – сказал он хриплым, чужим голосом, – мне следовало отдать его на воспитание в другую семью. – Лишь стоящие рядом с ним Вен и Шаэ слышали его безумный шепот. – Хорошую семью без нефрита и без имени. О чем я только думал, воспитывая каменноглазого в окружении нефрита?

Хотя Вен знала, что Хило просто пытается заглушить боль, его слова кольнули ей сердце, и она поняла, что до сих пор боится.

– Ты же не всерьез, – выдохнула она.

Ей невыносимо было думать, что она может потерять и Хило, если он изменится до неузнаваемости.

Однако ужасная правда заключалась в том, что смерть Рю – бессмысленная случайность, которую можно было избежать. Зеленые кости умирают сражаясь. Они отдают жизнь ради чести, нефрита или кланового братства. Рю с детства воспитывался в традициях клана, они определили его жизнь, и в душе он был таким же Зеленым, как и остальные. Но не был Зеленой костью. А теперь погиб, потому что повел себя как Зеленая кость. Вен как никто другой понимала, насколько это безрассудно.

– Я все делал неправильно, – с тихой злостью продолжил Хило. – Я поощрял его, дал ему полную свободу и заставил поверить, что он способен на великие дела, добьется всего, чего захочет. – Хило закрыл глаза. – Ложь. Носишь ты нефрит или нет, но если ты окружен им, то не свободен. Лучше бы он… – Голос Колосса дрогнул. – Лучше бы он не сражался на дуэли. Мне жаль, что он не был трусом.