– Ясно, – только и сказал Дрейк, в очередной раз взъерошив волосы. От идеальной прически давно не осталось и следа.

Мне показалось, будто он не слишком-то поверил моим словам, поэтому я поторопилась попрощаться с молодым человеком, дабы избежать дальнейших вопросов.

– Дрейк, прошу, прости меня, но я очень устала. Спасибо, что пришел и все мне рассказал. Спасибо, что был честен со мной. И за твою магию тоже спасибо.

– Это я благодарю тебя, Айверия, что не стала обвинять меня в смерти моего лучшего друга. Если тебе что-то понадобится, что угодно, когда угодно, – знай, ты можешь на меня рассчитывать. Я обязан Шейлару жизнью, и я позабочусь о тебе, – говоря это, он взял мою руку и сжал ее.

Я лишь кивнула в ответ на его слова. Он уже собирался уходить, когда я торопливо окликнула его:

– Дрейк!

Он повернулся и вопросительно посмотрел на меня:

– А где Руби? Что с ним случилось?

– Он исчез, убежал в леса в ту ночь, когда лорд Фейдрос забрал Шейлара. Я пытался найти его. Мы все пытались. Даже Фейрона. Но отыскать его не удалось. Я думаю, он вернется. Однажды.

Я почувствовала, как мои глаза увлажнились, и поспешно склонилась в учтивом поклоне. Вряд ли Дрейка обманула моя неожиданная вежливость и возвращение к этикету, но он был достаточно чуток, чтобы понять, что я хочу остаться одна. Он поклонился в ответ и ушел, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я торопливо поднялась к себе в комнату, минуя коридоры и любопытные взгляды слуг. Оставшись одна за закрытой дверью, я опустилась на софу и уставилась в открытое окно. Ветер приятно щекотал мне лицо, заигрывая с волосами. Вот только мне было не до веселья. Слезы медленно катились по щекам. Я смотрела на луну и думала о том, как ей, должно быть, одиноко. Ее окружает бесконечное множество звезд, но все они другие, не похожие на нее, не способные ее понять. Теперь я как эта луна. У меня тоже никого не осталось. Нет больше Шейлара, нет Руби. Слезы, поначалу катившиеся одинокими каплями, сейчас полились ручьем.

Возможно, я просидела так несколько минут, а может, несколько часов, но постепенно слезы высохли, и в голове одна за другой, словно рой беспокойных пчел, стали виться мысли.

Дрейк определенно что-то со мной сделал. Думаю, он магически воздействовал на меня, поделился со мной частицей своей силы. Мое сознание уже не было таким замутненным и отупевшим, мне было больно, но я, по крайней мере, могла испытывать эмоции. Могла плакать. Могла злиться. И самое главное – я снова могла думать.

Иларий беспокоился за меня. Просил не покидать дом, писал об опасности. Об опасности, если я выберу Шейлара. Но ведь я уже выбрала его, пусть он и погиб. О том, что его душа привязана к телу, не знает никто, кроме меня и отца Шейлара. А что, если об этом известно и Иларию? Может, поэтому он так печется обо мне?