Я силилась убедить себя в том, что это был лишь сон. Но слова обряда отчетливо отпечатались в моей памяти. Не было смысла отрицать – морион добрался и до меня.

Я непременно расскажу обо всем лорду Фейдросу, когда увижу его. Вот только как не сойти с ума до тех пор?

Позже той же ночью

Приходил Иларий. Было ужасно неловко. При встрече он попытался обнять меня. Простое дружеское объятие, ничего больше, но я отшатнулась от старого друга. Знаю, что обидела его, но не могла иначе. Даже разговор с ним уже казался мне предательством по отношению к Шейлару.

Ничего нового Иларий мне не сказал. Лишь снова выразил свое беспокойство и несколько раз настойчиво попросил меня не выходить за пределы поместья без сопровождения. Разговор не заладился с самого начала: он пытался расспрашивать меня о лорде Фейдросе, но я отвечала односложно, незаинтересованно. К счастью, вскоре он ушел, сжалившись надо мной.

Вестей от лорда Фейдроса по-прежнему не было. Я отправила ему несколько писем с посыльными, но все они возвращались с неутешительными новостями: лорд отсутствует. Остаток ночи я места себе не находила, пытаясь не обращать внимание на воображение, услужливо рисующее печальные картины.

Чтобы отвлечься от тягостных размышлений, я решила разобрать кипу конвертов на моем столе. Оказалось, Мара прислала мне уже три письма! В последнем она обещала, что совсем скоро они с родителями приедут навестить меня. Кузина ужасно сожалела о случившемся и никак не могла взять в толк, почему видение обмануло ее. Корила себя, просила у меня прощения. Я ощутила острый приступ вины: нужно было давно ответить девочке. Я взялась за перо и написала короткий ответ, который, однако, не оставлял сомнений – я не обижаюсь на нее и с нетерпением жду встречи.

Я также ответила Дейлин и остальным моим знакомым. Но вопреки моим надеждам рутинные занятия ничуть не уняли моего беспокойства.

Решено. Если завтра я не получу вестей от лорда Фейдроса, направлюсь прямо в Совет и все им расскажу.

Глава 18

Глава 18

Лилит

Лилит

Сознание возвращалось ко мне постепенно: в первые секунды в ноздри ударил запах сырости, затхлости и плесени. Потом на меня накатила волна дурноты, так и норовящая утянуть обратно в темноту. И я была совсем не против. На краю сознания брезжила мысль (даже не мысль, а скорее некое предчувствие, ощущение), что пробуждение не предвещает ничего хорошего. Однако вернуться в спасительную мглу не получалось: я ощущала, что лежу на чем-то жестком, спина невыносимо ныла. С трудом я сбросила с себя остатки сна. Открыть глаза – всего лишь поднять веки – это простое действие потребовало от меня невероятных усилий и показалось подвигом.