Я чувствовала, как мои брови приподнимаются все выше и выше с каждым его словом. Левангард – тюрьма для самых опасных преступников. Между тем он продолжал:
– Но на вашем месте я бы не слишком обнадеживался. Вас обвиняют в измене. Иными словами, в сговоре с сущностью. В лучшем случае вас ждет изгнание и полное лишение магических сил, в худшем – смерть.
Его голос звучал отстраненно. Он ронял слова, будто забивал гвозди в крышку гроба. Моего гроба.
– Вы с ума сошли? Какая измена? Какие сущности? – наконец опомнилась я.
– Лилит, нет никакого смысла врать, вас поймали с поличным. Вы хотя бы осознаете, какую беду могли навлечь на Эреш? – устало поинтересовался Ла Фейн.
– С поличным? Вы не в себе? – Мне хотелось взвыть от абсурдности происходящего.
Лорд Ла Фейн одарил меня долгим, внимательным взглядом, а затем тихо спросил:
– Так вы на самом деле не знали, кто он? Что он сказал вам?
– С какой стати мне вам что-то рассказывать? Откуда я знаю, что это не вы все подстроили? Закрыли меня в темнице, лишили магии, а сейчас несете какой-то бред про сущностей. С чего мне вам верить? Вы оболгали меня, что вам стоит оболгать и его? – не стала сдерживаться я.
Плюс тюремного заключения в том, что можешь позволить себе не церемониться и говорить, что думаешь. Минус в том, что этот плюс –
Ла Фейн протянул мне потрепанную книжицу в темно-синем переплете. На вытертой коже пусть и с трудом, но все же можно было разглядеть затейливый серебристый узор. Книга была закрыта на заклепку.
– Откройте, – бросил он мне.
И я подчинилась. Любопытство не изменило мне даже в такой ситуации.
Заклепка подалась, и в неровном пламени свечи (Ла Фейн все же зажег одну для меня) я с трудом разобрала надпись, выведенную аккуратным почерком:
Дневник Айверии Шайерн.