– Разве я спорю, сын мой? – Реннар первым направился в сторону Узла.

Кейн почти ждала, что подол длинной рясы станет цепляться за торчащие из Земли кристаллы, но священник двигался легко, словно бы ходил этим маршрутом уже много раз.

Кейн нагнала его, поравнялась и спросила:

– Вы действительно готовы создать дополнительный Узел над Грандвейв?

– Почему вы спрашиваете, дочь моя? В прошлый раз это казалось вам безумием.

– Это все еще кажется мне безумием.

Но теперь она намного лучше понимала мир под Грандвейв.

– Но теперь вы готовы его обсудить, – с улыбкой заметил Реннар. – Хоть и не готовы быть его частью.

Эрика подошла к ним ближе, беззаботно забежала вперед перед тем, как поравняться.

Свечение ее кожи, настолько же неестественное, насколько красивое, казалось жутким.

– А вы настоящий проповедник, папочка, пытаетесь обработать как можно больше прихожан, – она склонила голову, будто прислушиваясь, и в ее следующих слова прозвучал голод, настоящая одержимость. – Хватит болтовни. Сейчас мы все хотим слушать музыку.

– Эрика, это опасно, – как можно мягче обратилась к ней Кейн. – Земля может свести вас с ума.

– Разве? Единственная сумасшедшая здесь вы, мастресса Анна. Вы слышите то же, что и я. Знаете, что оно настоящее. Намного более настоящее, чем наши дурацкие жизни наверху. И считаете, что это опасно? Знаете, что на самом деле опасно? – она рассмеялась, и в звук просочились миражи, тонкие, ломкие звуки крошащегося стекла. – Вернуться наверх и всю жизнь убеждать себя, что это того стоило.

Кейн промолчала – не потому, что нечего было ей ответить, а потому, что понимала, насколько это бесполезно. Все вещи, ради которых Кейн хотела вернуться, не имели для Эрики никакого значения.

– Мне жаль, если вы действительно в это верите.

– Не стоит жалеть меня, мастресса Анна. Это раздражает.

Реннар слушал их разговор молча, и Кейн не могла отделаться от ощущения, что для него это был момент выбора.

Что именно сейчас Реннар смотрел и решал, кого именно он хочет видеть Жертвой.

От этого ощущения холодок прошелся вдоль позвоночника.

– Вы бы шевелились побыстрее, – неожиданно сказал Джек, и чувство опасности пропало. – Не на прогулке.