– Я скажу, что нам пора, папочка. Нас ждут.

Это была обычная фраза в ее стиле, и все же что-то в словах заставило Кейн зацепиться, услышать за ними нечто большее.

Эрика не пыталась играть словами и превращать их в миражи. Она говорила прямо, абсолютно прямо.

Их ждали.

Кейн не знала, откуда вдруг взялась эта уверенность. Просто восприятие снова сместилось, и некоторые вещи стали совершенно очевидными.

Земля их ждала.

Планета была живой, Кейн знала об этом и раньше. Слышала в звучании ее схемы, видела в спирит-изломах линий.

Даже Реннар говорил об этом.

И все же, Кейн только теперь почувствовала это до конца. Не просто приняла как факт, не уложила его в голове, а почувствовала всем телом, почувствовала собой – сознание намного древнее, намного могущественнее нее.

Намного больше любой человеческой жизни.

Кейн сделала глубокий вдох и пошла вперед.

Она ощущала присутствие Реннара у себя за спиной, как тень.

И Джека за своим правым плечом.

Поток спирита бил вверх, пел голосом Земли и обещал счастье. Нечеловеческое, безграничное счастье.

Зов становился все сильнее и сильнее, и за его звучанием Кейн уже не слышала себя.

А потом стало намного проще.

Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от столба спирита, и голос Земли больше не пропитывал насквозь. Он не стал слабее, но он стал мягче, он обволакивал, не мешая думать. Не мешая принять решение.

Эрика рассмеялась:

– Второй раз, мастресса Анна, я здесь, и это снова как удар в живот. Здесь слишком красиво, правда?

Кейн посмотрела на Реннара, потому что хотела видеть его лицо, прочитать – так ли было с другими мастрессами. Это ли они испытывали?