Может быть, он заговорил просто так, может быть, почувствовал напряжение в воздухе и решил вмешаться, но Кейн была ему благодарна.

Рядом с ним все вещи, которые казались сложными, становились намного проще.

Узел находился в естественном углублении, в воронке – там, где поток спирита пробил землю и деформировал ее. На кромке воронки спирит-кристаллы росли сплошным ковром, и казалось, что тонкий, едва слышимый звон пронизывает пространство вокруг.

Воздух был холодным, вырывался изо рта белесыми облачками пара.

Реннар спрятал ладони в рукава рясы и остановился на краю. Кейн подошла ближе и замерла, глядя вперед.

Она представляла себе Узел иначе, но в одном она не ошиблась – ни разу в жизни ей не приходилось видеть ничего красивее.

Кристаллический спирит заливал внутренность воронки сплошной плоскостью, как ледяная гладь, как стекло, и внутри сияли линии Земли. Они звучали как дом и счастье, и долгожданный отдых после долгой и страшной дороги.

Кейн с трудом заставила себя отвести взгляд, посмотрела на Атреса и на Джека.

– Хотите спрятаться, дочь моя? – с улыбкой спросил ее Реннар. – Или убеждаете себя, что это все ложь? Морок и иллюзия?

– Нет, – Кейн сцепила пальцы в замок, вывернула до боли. – Я знаю, что это настоящее.

Эрика молчала, и сквозь ее кожу светился спирит, делая ее похожей на фантома.

– Подумайте только – величие, счастье и бесконечный покой совсем рядом с вами, – Реннар говорил легко, словно на него схема Земли не действовала совсем. – И все же вы все равно хотите вернуться наверх. Что держит вас?

– А вас? – спросила Кейн.

– Я должен исправить свои ошибки, – Реннар пожал плечами. – Только это.

– А я просто люблю свою жизнь, – ответила ему Кейн. – Обычную. Без величия и бесконечного покоя.

– Несовершенную.

– Если бы она была другой, я не любила бы ее.

Реннар рассмеялся и с любопытством посмотрел на Джека:

– Вот как, – потом он повернулся к Эрике. – А вы что скажете, дочь моя?

Эрика вздрогнула, словно очнулась, ее выдох превратился в дым, свился кольцами: