— Дома. Так и не ясно было, во сколько вы прилетите, поэтому решила, что Сашка мне дыру в голове прогрызет, если ей здесь придется часа два ждать.

Это точно, это она умеет. Ребенок в принципе ждать не может, у нее шило в одном месте.

— И сколько ждала?

— Где-то полтора. — Она посмотрела на часы. — Подожди, ты действительно уже все? Здесь остаешься?

Ну вот, только сейчас дошло.

— Все, — кивнул я. — Переводят на штабную, так сказать. Победа куется в тылу, сама понимаешь. А без меня ее не скуешь.

Куда меня на самом деле переводят — я пока не знал. Так что насчет штабной — это только предположение. Но с другой стороны — куда меня еще сейчас?

Янина завела двигатель, и машина, развернувшись вокруг стоянки, выехала на улицу Рузвельта.

— Тебе когда к врачу? — спросила она, пропуская колонну из трех военных «Лэндроверов», вывернувших с маленькой голландской военной базы, прижавшейся к аэродрому.

— Завтра. Надо только на ноге повязку сменить, но это я сам.

— Может, лучше в госпиталь?

— Там ерунда, я же сказал, — отмахнулся я. — Просто место неудобное, так бы уже давно зажило само по себе.

— А на работу?

— Скорее на службу. Завтра же, хотя бы за назначением. А дальше видно будет.

Машина въехала в Виллемстад, с обеих сторон потянулись «местные» кварталы — чистенькие, но откровенно небогатые, дорога — асфальт с пыльными обочинами. Но машин хватает, ездят грузовики со стройматериалами, а вон там, через перекресток, дома ломают. Именно ломают, сносят, тут без сомнения.

— Это что делают? — удивился я.

— Местных не так много осталось в живых, поэтому пустые дома начали сносить.

Что-то только прибавилось туману.

— А зачем? — удивился я.

— Строят новые, для тех людей, что привозят с материка.