— Мы поубивали местных хозяев, — сказал я. — Сломали их игрушку. И что? За это нас… просто послали играть дальше?
— Вы убили не хозяев, — отвернулся Ликрам. — И что бы вы ни сделали… ваши жизни стоят гораздо больше, чем… — Он не договорил. Тряхнул головой. — Достаточно. Пошли.
И он двинулся к ближайшему бетонному корпусу с двумя дверьми.
7. Дружная и любвеобильная семья корпуса номер пять
7. Дружная и любвеобильная семья корпуса номер пять
Всё здесь как будто бы собрали из тех же самых, хорошо знакомых кубиков, но в другом порядке, плюс — добавили несколько новых. Например — дверь в корпус. Такая же, как те, к которым мы успели привыкнуть. Но когда Ликрам её открыл, оказались мы — в казарме.
Длинное помещение, заполненное двухъярусными кроватями, изгибалось дугой и заканчивалось стеной с дверью.
Верхние ярусы сейчас преимущественно пустовали, народ тусовался на нижних. Болтали, что-то жевали, смеялись. Как будто даже играли в какие-то разноцветные камешки. Когда мы вошли — всё стихло и замерло, а камешки исчезли как по волшебству.
— Знакомьтесь, — сказал Ликрам. — Мясо — это ребята. Ребята — это мясо. Ребята, покажите мясу свободные койки и нежно врубите их в ситуацию. Без излишнего энтузиазма, они видели только первый уровень.
Ближайший к нам парень, сидевший, поставив одну ногу на покрывало, округлил глаза:
— Да ты смеёшься, Ликрам?! — Он говорил так, будто запись его голоса замедлили раза в два.
— Завтра их пробный вылет, — отрезал Ликрам. — Так что не привыкайте.
И этот сукин сын просто ушёл. Вышел через ту же дверь, через которую мы вошли, и закрыл её за собой.
— O-o-o-oh, you’re in the army now, — негромко напел Гайто.
Смотрели на нас все. Но никто, кажется, не торопился брать нас за руки и устраивать экскурсию.
Я решил взять ситуацию в свои руки.
Откашлялся: