Подняв тело юноши, Печено понес его к толпе рейнджеров, он не сомневался, что это дело рук начальника охраны. С одной стороны, казалось, все справедливо: Жан пошел за жизнью Вульфа, тот оказался сильнее и забрал его жизнь. Да и законы военного времени требовали жестокости, ведь молодой офицер намеревался призвать солдат к бунту. Но десантник чувствовал лютую ненависть к поверенному старейшин. Зачем было убивать, когда хватило бы заключения под стражу?! Вульф будто знал, что Печено возложил на себя ответственность за судьбу юноши, и сделал это нарочно.

Солдаты подземной армии праздновали победу, славили воеводу, распевали боевые гимны; потрясая оружием, стреляли в воздух. Всеобщее ликование передалось и командиру: Витя-воин с задумчивой улыбкой осматривал пленных, едва сдерживаясь от радостного смеха. Когда Печено положил перед строем тело Жана, он, помрачнев, приблизился.

– А! Парламентер! – изрек воевода. – Сам виноват; я предупреждал!..

Он не испытывал к горожанам ни капли жалости. Десантник взглянул на него с прищуром, но в темных очках увидел лишь собственное отражение.

– Где Вульф? Он среди пленных? – спросил Печено.

Но никто из рейнджеров не знал, куда подевался поверенный старейшин. В начале боя его видели внутри баррикады, он допрашивал Жана, но потом в суматохе он точно растворился в воздухе.

– Сбежал гад! – расстроился Печено и, чтобы стереть довольную ухмылку с лица Вити, добавил: – Не полная победа, если вражеский командир на свободе. Того и гляди, соберет новую армию.

Воевода нахмурился.

Организовали поиски. Вскоре разведка доложила, что похожего на Вульфа человека видели в лесу по направлению к городу. Поскольку он выглядел безоружным, его не тронули.

Витя потемнел как грозовая туча, а Печено предположил:

– Он прятался где-то за баррикадой, и убежал, когда закончился бой.

– Беглец не осмелиться войти в город днем, – сказал воевода. – Будет ждать темноты. Его нужно найти!

– Я пойду! – тут же гаркнул Уток, выступая вперед.

Но Витя посмотрел на Ганита.

– Может, сам хочешь пойти?

Печено заколебался, и неожиданно произнес:

– Пускай идет Уток.

Впоследствии он устыдился, что поддался чувству мести, отправив за Вульфом трехрукого. Ему вспомнились слова мутанта, что все забывают о его третьей руке. Сам бы он привел поверенного живым и невредимым, и тот отделался бы выброской на другую планету, а Уток, Ганит знал, церемониться не станет.

Витя согласился. Уток, гоготнув, скрылся в лесу.

Печено занялся похоронами Жана. Могилу юноше устроили из щебня под сенью каменных глыб, благодаря которым так легко выиграли бой. Там же погребли остальных убитых горожан. Своих погибших Витя приказал переправить в подземелье к родным, чтобы почтить и, согласно обычаям, сжечь.