– Знаешь, Арстель, каких людей только не бывает, – фыркнула Энмола, – вон тот вьюноша, – она мотнула подбородком в сторону Клажира, – у него не рот, а фонтан – не заткнешь, ей-богу! Когда я повстречалась с ним в селе Козьи Загоны, я думала, что голова моя взорвется от его словесного поноса. С тобой, этаким скромнягой, насколько я о тебе наслышана, вроде, попроще.

– Надеюсь, – рассмеялся Эрлингай, – если не секрет, слухи ведь не врут? Под той деревней вправду прорыты катакомбы, где зарыт труп…

– Да, – ответил Глоддрик, придвинувшись к столу, за которым сидела очень большая компания, – был зарыт. Ублюдка оживили.

Арстель не сразу нашелся с ответом. Одно то, что ему ответил сам Ганрайский Демон вызвало у него дрожь в коленях, благо, он сидел на прочной скамье. Вот тебе и тихая, спокойная жизнь – то Алагар у них поселился, затем сам Эрлингай из рода Акреилов к ним приходил, то Архимаг Йоши-Року нарисовывался, а теперь и Глоддрик Харлауд тут как тут!

– Это же Глоддрик! – воскликнула из-за соседнего стола Наяра, – герой Северной Войны! Эрлингай? С ума сойти. Я читала о ваших подвигах, о том, как вы остановили наступление северного короля, прозванного Свободолюбцем, взяв на себя командование, искренне признаюсь, я восхищена вами.

Глоддрик поморщился, но промолчал. Помимо раздражения его охватило чувство совсем иное – горечь. Растет поколение, которое войну не пережило на своей шкуре, не знает, что в том, как люди массово убивают друг друга из-за одного изменника, возомнившего себя вправе нарушить обязательства перед Союзом, нет ничего прекрасного. Эти новые люди, не смотревшие смерти в лицо, вполне могут повторить ошибки своих предков, когда такие, как Глоддрик, Гримбла или Эрлингай уйдут.

– Да, пожалуй, восхищаться особо нечем, – отмахнулся Эрлингай, – по воле случая командование перешло ко мне, а когда я уже привел подкрепление к стенам Вархула, где люди три недели сопротивлялись натиску северян, враг был хорошо измотан. Я просто завершил дело настоящих героев, что пожертвовали своими жизнями. На следующее утро все узнали, что король убит вследствие удачно проделанного покушения, – он подмигнул Глоддрику, – и мы загнали растерявшихся захватчиков восвояси. Я просто делал свое дело.

– Всё же, то, что вы делали на войне, было проявлением настоящего мужества. А то, что говорят о вашем искусстве владеть мечом – эх, в детстве я мечтал научиться так же, – это говорил Сангельс.

– Долгие годы тренировок и боевой опыт, ничего сверхъестественного. Если хочешь быть лучшим в чём-то, посвящай этому всё свое время. Легендами ведь не рождаются, – он игриво подмигнул мальчишке.