Мужики заулюлюкали, особенно хлопал какой-то жирный парниша лет тринадцати, который жевал куриную ножку и орал с набитым ртом. Сойдя вниз, Эрлингай помог подняться своему боевому товарищу.

– И на мечах ты хорош, и на мешках непобедим, – ворчал энросец, – родился таким совершенным, что ли?

– Брось! Немного практики, и ты меня сделаешь в два счета.

Тем временем танцы смолкли, бои на мешках продолжались, а люди уселись трапезничать. Так и продолжалось до позднего вечера, все пили, ели и смеялись. А в достойной компании легко потерять счет времени. Вскоре в центре площади был сложен дровяной «колодец», предназначенный для растопки. Практически никто не ушел, прибывшие расселись в три ряда вокруг огромного кострища. Гувер любезно взял на себя роль смотрящего за огнем – писатель прытко сновал вокруг кострища, подбивая дрова и ветки хвороста обуглившимся концом здоровенного дрына. Как ни странно для большой компании, разговоры давно поутихли, подобно тлевшему фитилю свечи, на контрасте с полыхающими поленьями – языки пламени едва не лобызали кроны деревьев, даже Клажир, что для него в принципе было противоестественно, держал рот на замке. Алагара и Йоши видно не было. По одну сторону, сидели Каратели, впереди которых на корточках присел Глоддрик. Пьяный вдрабадан Хельд полулежал, облокотившись о спину Харала Глыбы, которого это хоть и до жути раздражало, но, будучи человеком широкой души, он не хотел, чтобы Глоддрик развалился на сырой земле, пуская слюни в хмельной дреме. Юкиара и Арстель сидели рядом, сапожник заметил, что подруга держалась к нему на гораздо более ближней дистанции, чем обычно, их плечи почти притерлись друг о друга. Танриль села, обхватив колени и положив подбородок на сложенные домиком ладони, с кротким интересом ожидая предстоящих посиделок. Кэлрен вохлежала на плече Клажира и с трепетной нежностью поглаживала его шею. Эрлингай хрустнул пальцами и, прочистив горло, собрался заговорить, но раздумал. Ночь уже практически вступила в свои права, на чистом, безоблачном небе сияло звездное полотно.

– Знаете, что я думаю, друзья мои? – пинком подогнав ворох углей ближе к потрескивавшему центру разложенного в пирамиду горящего валежника, – когда собирается большая компания товарищей, бывает сложно найти предмет для разговора. Казалось бы, все мы так не похожи друг на друга. Может показаться, объединяет нас совсем немного вещей. И, как мне кажется, идеальный выход из такого положения – это открыться друг другу, рассказать всем и каждому свою историю. Кто ты, откуда пришел и к чему идешь. Лично я послушаю с удовольствием, для сбора материала к предстоящей новелле это будет как нельзя кстати.