Рарок даже испугался – не сломал ли он сгоряча парню шею? Но, нет. Луций полежал совсем немного, потом зашевелился, сел и посмотрел на гладиатора с угрюмым равнодушием.

– Зачем? – спросил он. – Зачем ты не дал мне… это сделать?

– Из-за неё, – ответил Рарок, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и глухо. – Это принесёт ей горе, когда она вернётся.

– Она не вернётся.

– В таком случае я сам найду её рано или поздно. Но при этом я совершенно не хочу омрачить радость нашей встречи рассказом о том, как закапывал тебя в этом саду.

– Но какая ей разница?..

– Дурачок, она любит тебя!

– Да? А почему она, как уснёт, так повторяет твоё имя?

– Что?

– Что слышал. Ну, может не сразу, а когда разоспится, так и заладит – Рарок, да Рарок! И всё ласково так…

– Если это такая шутка, то…

– Поверь, мне сейчас не до шуток.

– Так и говорит, значит? – спросил Рарок, помолчав.

– Ага, а ещё – Зиг, Зигушка! Что это за «Зигушка» такая?

– Это имя. Имя её друга, которого она любит.

– Любит?

– Да. Она мне сама говорила, что любит его.

– Ну, вот видишь, она кого-то из вас любит. А может обоих или по очереди. А я у неё так, вместо куклы!

– Может быть. Но ты не знаешь, как девочка может любить свою куклу.

– Как?