– В чём неровня?

– Как в чём? Рядом с принцессой должен быть принц, а не гладиатор.

– Это когда речь идёт о политическом браке, а не о любви! – горячо возразил Луций, проявляя удивительную осведомлённость. – У нас в Помпеях аристократки постоянно заводят отношения с гладиаторами. И никто на это им не пеняет, даже мужья.

– Ну и нравы у вас в Помпеях! В моём мире по сути то же самое, но всё происходит тайно. Если бы какой-нибудь муж такой дамы в Торговом городе застукал у неё в спальне меня, вышел бы крупный скандал. Мужья в таких случаях или не знали, что происходит, или делали вид, что не знали. Но, может быть то, как к этому относятся у тебя на родине, правильней, а то бывает слишком много крика вокруг простого и очевидного дела. Но принцесса, это совсем другое дело. Огненная принцесса может позволить себе то, за что любую другую девушку подвергнут публичному осуждению, а могут и наказать, причём, наказать жестоко. Возможно, ты прав, и я должен был признаться ей в чувстве, которое возникло тогда… когда она спасла меня от моего же страха к… Но об этом тебе лучше не знать. Кстати, я уже извинился перед ней, а теперь прошу прощения у тебя.

– За что? – искренне удивился Луций.

– Я не имел права осуждать выбор принцессы, и не имел права поднимать на тебя руку. Даже если не брать остальные соображения в расчёт, то убийство любовника той, кого бы рад сам назвать своей возлюбленной, да ещё у неё на глазах – поступок достойный дикаря и способный привести лишь к тому, что свершивший это злодеяние будет, отвергнут раз и навсегда.

– Рарок, мы не лю…

– Стой, ни слова больше! Если ты скажешь, что не был её любовником, я перестану считать тебя мужчиной. Не стоит убеждать меня в своей трусости. Также я не хочу, чтобы ты выглядел в моих глазах глупцом, ведь отрицать очевидное может только глупец!

– Отрицать очевидное?

– Луций, я застал вас спящими в обнимку и нагими. Что ещё нужно, чтобы решить, что вы любовники? Ну, разве что то, как она бросилась тебя защищать.

– Но ведь я тогда просто сам…

– Я тебя предупредил. Замолчи сейчас или пожалеешь! Я и так проявляю терпимость несвойственную мужикам. Будь Леса обычной горожанкой, всё было бы иначе, но моя принцесса имеет право быть такой, какой считает нужным! Короче, будешь оправдываться – заколю.

Луций поглядел на гладиатора со страхом, как-то забыв о том, что сам собирался свести счёты с жизнью несколько минут назад. Рарок говорил вполне серьёзно, но в его словах здравые рассуждения мешались с каким-то безумством. Пожалуй, с ним и впрямь лучше не спорить.