Мыловар оказался добродушным, нестарым ещё, немного полноватым дядькой. По совместительству он был ещё и аптекарем, а потому его дом был переполнен всяческими банками, склянками и пузырьками. В них были порошки, сухие листья, настойки, целые насекомые, засушенные тритоны, змеи и совершенно необъяснимые вещи, вроде вещества смахивающего на коровий помёт, но сверкающего, как золото.

Гюрза сразу во всё это влюбилась! Там она получила свои начальные познания в аптекарском деле, в котором яды занимали весьма значительное место. Потом она ещё училась у травницы и у змеелова, а боевые навыки осваивала у Ханны.

У её родных тоже всё сложилось хорошо. Брат научился ремеслу мыловарения и узнал в этом толк. Хоть он и не был склонен к аптекарству, но зато придумал добавлять в мыло сок ягод и растений, делая его душистым и полезным. Теперь мыло его производства торговые люди возят куда-то в западные страны, где оно ценится едва ли не на вес золота!

Мама стала хорошей помощницей, а затем подругой и, наконец, женой мыловара, который вырастил её детей, как своих. Увы, ему она наследников не родила, но это не повлияло на их отношения. Отчим очень любил заниматься с Гюрзой всяческими химическими опытами, и много ей рассказывал. Они, вообще, прекрасно ладили, но в одном не сходились – мыловар был ярый инциат, очень набожный и суеверный. Он не уставал повторять, что такую прекрасную жену и детей послал ему сам Инци за какие-то заслуги. Ну, и понятно, через зимний лес навстречу Медвежьему-хвосту их вывел тоже Инци.

Гюрза, как и мама, старались с ним не спорить, но они обе не забыли, как именем Инци их гнали из собственного дома и из города, где был этот дом. И как "в соответствиями с законами Инци" смешивали с грязью, ставя на один уровень с насильниками, убийцами, растлителями и мародёрами…

..........................................................................................................

Слушая её рассказ, Руфус скрежетал зубами, а потом встал перед ней на колени и сказал следующее:

– Ты просила меня о прощении, за то в чём ты не виновата. Но это я должен просить о прощении тебя, ведь это я виноват в твоих бедах!

Совершенно изумлённая Гюрза хлопала глазами, ничего не понимая, и даже подумала, уж не проглотил ли священник случайно порошок, которым потчует её?

– Дело в том, – продолжал Руфус, – что я был одним из тех, кто видел зарождение инцианства в Торговом городе. Я знал самого Инци, слышал слова его уст и старался донести те истины, которые он говорил, и те о которых я знал раньше, до сердец и умов людей. И они слушали меня и поверили мне, но как потом всё исказили! Как они посмели, зная о милосердии Инци к людям, быть столь немилосердными друг к другу, да ещё и творить такую несправедливость от его имени?! Как могли совершать очевидные злодеяния, утверждая, что творят добро? Я не должен был покидать этот город! Я должен был остаться, чтобы следить, наставлять, поправлять… Может быть… Нет, наверняка Торговый город погиб по моей вине, ведь такие страшные нападения монстров случаются, прежде всего, там, где человеческое зло переходит некую границу…