– Я рада, что у моей дочери такие друзья, – сказала она и снова вышла на солнечный свет, который теперь, без накидки, ее не согревал.

Она решила в это утро не ходить на базар, хотя обычно это доставляло ей удовольствие. Можно послать кого-то из слуг. Ей было холодно. Она повернула назад, к кварталу киндатов и к дому, в котором прожила тридцать лет.

«Подумайте об отъезде». Вот так просто.

Скитальцы. Они всегда думали об отъезде. Бродили, словно луны среди неподвижных и сверкающих звезд. «Но луны ярче, – любил говорить Исхак. – Ярче звезд и добрее солнца». И они с ним уже так долго считали своим домом Фезану.

Она решила ничего не говорить ему об этой встрече.

На следующий день рабочий-кожевенник из джадитов обратился к ней, когда она вышла утром, чтобы купить новую накидку, – ее старая шаль оказалась совсем ветхой.

Мужчина ждал ее прямо за охраняемыми воротами квартала. Как только она свернула за угол, он подошел к ней. Он вел себя почтительно и явно чего-то боялся. Не стал тратить времени зря, что Элиану устраивало. Он сказал то же самое, что вчерашняя девушка. Он тоже был пациентом Джеаны – или его юный сын. Из слов мужчины Элиана поняла, что прошлым летом микстура Исхака, проданная по минимальной цене, одолела опасную лихорадку. Этот человек был благодарен, он не забыл. И он сказал, что им благоразумнее будет на время покинуть Фезану, еще до конца весны. В тавернах идут разговоры, сказал он, насчет дел, которые не сулят ничего хорошего.

«Люди сердятся, – сказал он. – А самых непримиримых ваджи на углах улиц больше никто не осаживает, как это было раньше». Она прямо спросила его, уехал бы он с семьей, если бы та же опасность грозила джадитам. Он ответил, что решил сменить веру, хотя много лет противился этому. На первом же перекрестке он ушел от нее не оглядываясь. Она так и не узнала его имени.

Элиана купила себе накидку в маленькой, надежной лавке на улице Ткачей; с ее владельцем она была знакома уже лет десять или больше. Возможно, у нее разыгралось воображение, но купец вел себя с ней холодно, почти неприветливо.

Может быть, у него просто плохо идут дела, старалась она уговорить себя. Безусловно, в прошлом году Фезана пережила горе, а после и настоящие лишения, когда летом почти все, кто стоял в центре жизни города, погибли во рву.

Но изгонять из-за этого киндатов?

Это не имело смысла. Налоги, которые платили неверные – киндаты и джадиты, – шли на поддержку ваджи и храмов, на укрепление стен и выплату дани, которую Фезана посылала в Вальедо. Несомненно, молодой король Картады или хотя бы его советники это понимают. Несомненно, они предвидят экономические последствия, которые наступят, если квартал киндатов в Фезане опустеет из-за переселения его жителей в другие города.